На роду написано

Записана в Шуньге (дер.Завьяловка), от Парасковьи Александровны.

Не в каком царьсви было, приежжал мужчына торговый к ноци, и он Господа Бога знал, молился всё Господу Богу, просил всего хорошего. Вот он заснул на ноцлиги спать. Ну и заколотилось под окошком. «Вот, — говорит, — в сей цяс (ему во снях и снитьця) жана родила (хозяйка в доми), и што этому бладеньцю буде?» И говорит на место, што, говорит, што «до семнацяти лет она выростет и што в семнацятый аньельской день в колодець потонет на улици». Вот, этот ноцьлежьник выстал поутру, приходит в другу колмату, и тоцьно хозяйка родила дивицю. Он и говорит им следующа, што «я зде-ка проживу трое сутки, возьмитя-ка меня проежжающего — кумом». Оны и согласны этому делу, и троэ сутки он прогостил, и вызвали священника и крёсну матерь, и проежжающёй — кумом. И он так священника наградил, проежжжающёй, за роботу, за свою кресницю, што он двацять пять лет того не видал. И так оны любуютця кумом тым и всей семьёй радуютця, и так куму и кума своего подарил, што вси на диво, и кресници говорит он родителям, што «ежели она буде жить, я на семнацять лет ей обновки и содержание оставлю, а на аньельской день сам буду, ежели жив буду». И поежжаэт от йих с гостей и оставляэт хозяина довольным быть, со всим семейсьвом и кресницей. И он отъехал, оны ю стали ростить и воспитать, и она была бы лучше да некуда, ростёт хорошо, ну, и там уж скоро скажетця, долго будетця (долго время идётця), ну вот и семнацять годов прошло, кресниця выросла и этого... ждуть именин справлять крёсного, всего два дня оставаэтця до аньельского дни. Вот хозяин поглянит на улицю и говорит хозяйки: «Жона, ведашь ли што, гледи, наш кум приехал». И она обрадовалась, дочку хватила за руку: «Здоровайся, — говорит, — твой крёсный татенька приехал». И он такую одежду ей привёз, што уж всим людям на диво. И на другой день говорит: «Кумушка, возьмитя вы с колодця воды по надобью, штобы на двоэ сутки воды хватило». Оны взяли каткы, накатили воды, и он взял этот колодець оббил чорной кожой. И на этот на аньельской день и стали пить и веселитьця, аньельской день справлять, а кресниця ничого не кушат, што «ничого я не хочю». Он ей, што бы не было, всем подчиват, благотворит, штобы она хоть што ни покушала. Она ничего не кушат, всё просит, што «спуститя меня погулять». Вот двенацять часов минуло дни, и берёт свого крёсного за руку. «Пойдём, крёсный, татенько, хоть на улицю выйдем, прогуляэмся». Она как на улицю скоро вышла и выхват от его свою правую руку и пав в колодець, и тут переставилась на этой кожи и на колодци. И тут ю взяли в фатеру, похоронили и слёзно плакали.

 

 


...назад              далее...