Сам с ноготь, борода с локоть

Бывало, живало, жили-были три брата, были они промышленники, промышляли на всём свете, а в своём перелеске на веку не бывали. Пошли они свой перелесок промышлять, увидали — течёт кровяна речка. Пошли они по этой речке, шли, шли, увидали скотный двор. В этом дворе быков, коров, телят масса; они выбрали самолучшего быка, зарезали, оставили старшого брата жарить, а сами пошли на охоту, Брат быка только успел ижжарить, являится кто-то ко дверям и кричит: «Отворяй двери». Открыл двери и увидел, что прикатился Сам с нокоть, а борода с локоть и говорит: «Сади меня за стол». Старшой брат посадил за стол. «Неси быка». Принёс и быка. Сам с нокоть, борода с локоть стал быка ись; ел, ел и всего быка съел, а брата натрепал-натрепал и сам прочь укатилса. Братья вернулись с охоты и спросили есть. Старший брат отвечает: «Я сам угорел, и бык сгорел». Ночевали голодом. На другой день остался средний брат; то же случилось и с тем, как и первым. На третий день остался младшой брат, Иван. А Иван был дурак, но очень умный. Приготовил Иван быка, прикатается Сам с нокоть, борода с локоть и кричит: «Открывай двери». — «Не велик барин, откроешь и сам», — отвечает ему Иван. Тот открыл двери и опять командует: «Сади меня за стол». Иван отвечает: «Не велик барин, седёшь и сам». Тот сел за стол и командует: «Неси мне-ка быка». Иван поглядел, поглядел, захватил его за бороду и приткнул к матице.

Братья пришли, Иван и говорит: «Ешьте, да косточки покидывайте в бороду, она вас, наверно, мучила». Братья ели, косьё кидали в бороду; когда откушали, спустили его и сами пошли за ним, куда побежит. Сам с нокоть, борода с локоть бежал, бежал, добежал до камня и убежал под камень. Отворотили камень, Иван и говорит; «Ну, ладно, братья, спущусь я под камень, пойду на тот свет, там кабаков нет». Воротились братья к скотному двору, перерезали всего скота, сделали ремень. Когда Иван стал спускаться, братьям наказал: «Вы стойте здесь на вахте, когда я буду, когда я дёрну ремень, вы тените». Братья согласились и спустили Ивана на тот там свет. Пошел Иван по тому свету и видит, свет такой же как и ихной. Смотрит, стоит медное царство с решето величиной. Заходит в царство и видит: красная девушка красна ткёт, што набилками хлопнет, солдат да два выскочит. Подошел он к ей и говорит: «Сто локот на пришвицу». А она отвечат: «Сто невест тебе на листницу». — «На кого это войско ткёшь?» — «На Ивана-дурака, которой совсем умной». — «Не тки, прируби красна». Девушка говорит: «Меня хозяин забранит». Он говорит: «Ты не бойся, раз я велю, руби». Она прирубила красна, послала его дальше: «Там еще есть моя сестра, меня красивее». Пошел Иван дальше и видит: стоит серебряное царство с решето величиной. Заходит, красная девушка красна ткёт, еще красивее и той. Што набилками хлопнет, то офицер да два, то офицер да два. Иван говорит: «Сто локот на пришвицу». А она отвечат: «Сто невест тебе листницу».— «На кого это войско ткёшь?» — «На Ивана-дурака, которой совсем умной». — «Не тки, прируби красна». Девушка говорит: «Меня хозяин забранит». Он говорит: «Ты не бойся, раз я велю, руби». Она прирубила красна, послала его дальше. «Поди дальше, там моя сестра есть, она тебе всё и скажет». Вышол Иван и пошел дальше, увидел, стоит золотое царство с решето величиной. Зашел, смотрит, красна девица красна ткёт, што набилками хлопнет, генерал да два, генерал да два. Иван говорит: «Сто локот на пришвицу». А она отвечат: «Сто невест тебе листницу». — «На кого это войско ткёшь?» — «На Ивана-дурака, которой совсем умной». — «Не тки, прируби красна». Девушка говорит: «Меня хозяин забранит». Он говорит: «Ты не бойся, раз я велю — руби». Она прирубила и села с ним розговаривать: «Ты пришел, наш спаситель, я тебя научу, как нас вывести отсюда». Стала его учить: «Пойдёшь дальше, увидишь море; вёрст за тридцать в море спит наш хозяин на камне; до моря дойдёшь, услышишь, как он сдышот, от него дух очень тежолый несёт; как до него дойдёшь, он скочит и схватится с тобой бороться; у нас будет сила в силу. Он повозится и захочет пить, будет тебя звать, ты с ним поди, а пить он пойдёт в чистом поли, там есь две чашки, одна с сильной водой, другая с пустой; а я воду переставлю, он придёт, схватит с левой руки, а ты бери с правой и пей». Так и сделалось. Когда они прибежали в чисто поле к воды, Сам с нокоть, борода с локоть бросился к воды, взял с левой руки стакан и выпил, и почуствовал, што силы в нём не прибыло. А Иван выпил сильную воду и почуствовал силы очень много. Тогда захватил Сам с ноготь, борода с локоть, посадил его на долонь, а другой рожжал (так!). Вернулся в золотое царство, скатал его в яйцо, положил в корман, взял девушку и пошел назад. Так же и серебряно царство скатал в яйцо, положил в корман, взял девушку. Так же сделал и в медном. Пошел к дыры, где стоят братья, дёрнул за верёвку, привязал девушку, братья подняли и заспорили между собой. Девушка им сказала: «Вы не спорьте, там еще есть две». Когда они вызняли остальных, то не хотели больше пускать верёвку за братом. Но котора девушка была из золотого царства, она запросила: «Он мой сужоной, достаньте его суда». Когда братья спустили верёвку, но Иван был не толь глуп, как бабий пуп, он привезал к верёвке камень и дёрнул. Братья не дозняли верёвку немного, обрезали, камень пал, а Иван отошел прочь и заплакал. Братья девушку из золотого царства просили вытти за них замуж, а если нейдёт, хотели убить; она посулилась, а когда пришли в деревню, не пошла в замуж, напелась к попу в кухарки. А тее две девушки тоже не пошли замуж, стали артачиться: «Не пойдём до тех пор, пока не приготовите такого платья, какое мы носили на том свете». А наш Иван пошел по тому там свету; шел долго-ле, коротко-ле, дошел до дворца; заходит, видит старик слепой. «Здраствуй, дедушко». — «Здраствуй, дитятко, откуль попадаешь». — «Да вот, ходил на тот свет, а домой попасть не могу. У тебя, дедушко, скота много, нельзя ли к тебе в пастухи нанятьця?» — «Отчего, можно, да у меня пасти худо». — «Отчего?» — «А оттого, што у меня баба-яга глаза выкопала и у тебя выкопат». — «Нет, у меня погодит». Дедушко дал скота пасти. «Паси, да не гоняй в поле к баби-яги, а как загонишь, так голова с плеч».

На другой день Иван скота погнал, да к баби-яги на крайчик поля и загонил. Увидала баба-яга, посылат младшу дочь: «Иди, затрехни его, мошенника, что он к нам скота пригнал». Выехала младшая дочь на лопаты, едет и кричит: «Я те лопатишшой-то по мудишшам-то! Попался нам в кохти». Поехала, он захватил ей, голову оторвал, как пуговицу, и пошел преспокойно домой. Пришел домой, бросил голову под лавку, услыхал дедушко, кричит: «Што ты принёс бросил?» — «А это берёста для лаптей». На другой день погонил, в серёдку поля загонил. Выехала втора дочь на помели; едет и кричит: «Я те помелишшом-то по мудишшам-то! Попался нам в кохти». Подъехала, он захватил ей, голову оторвал, как пуговицу, и пошел преспокойно домой. Пришел домой, бросил голову под лавку, услыхал дедко, кричит: «Што, дитятко, роешь?» — «А это, дедушко, для другого лаптя берёсто клуб». На третий день Иван гонил скота, а дедко захотел посмотреть, што за берёсто Иван носит, пощупал и выщупал глаза и нос и видит, што не ладно. А Иван пригонил скота к самому двору яги-бабы. Выехала баба-яга сама на ухвате и говорит: «Я тебя ухватишшом-то, по мудишшам-то! Ты у меня двух дочерей уходил, меня не уходишь». Иван заскочил на бабу-ягу верхом, схватил за косы и поехал. Долго отдувалась баба-яга, не хотела бежать, да побежала. Приехал к дедку и говорит: «Дедушко, нет ли цепочки, бабу-ягу привезать?» — «Есь, да разве легка». — «А тяжела-ле?» — «А так что звено (17 сажень смычка) пудов тридцать потянет». — «Ну, ладно, така и надо». Вытащил цепь, привезал бабу-ягу к дубу, пришел и говорит: «Дедушко, нет-ле близко кузенки?» — «Есть да далёко». — «А сколь далёко?» — «А тридцать вёрст». — «Ничего, сбегаю». Сбегал в кузницу, сковал два прутка железных, принёс и стал бабу-ягу сечь. Сек, сек, до того сек, што сказала она, где дедковы глаза. Сел на бабу-ягу: «Вези меня за глазами». Она повезла; приехал он, взял глаза, взял живой воды и поехал к дедку. Приехал, вставил дедку глаза, сплеснул живой водой и дедко стал видеть, как и прежде. И спрашиват: «Эта-ле баба-яга тебе глаза выкопала?» — «Эта сама; убей ей, а то она мне опять глаза выкопат». Иван ей до смерти засек и говорит: «Ну, дедко, теперь нельзя-ле мне-ка выбиться на тот свет, на Русь?» Дедко вышол на улицу, кликнул птицу и говорит: «Садись на птицу и полетай». Дал ему с собой бочку мяса. «Как птица оглянется, так ты ей мяса и рой, как оглянется, так ты ей мяса и рои».

Иван полетел через моря, через горы, через реки, и вынесла домой; пришел в свою деревню; сапожник ему сказал, что братья женятся, берут девушок с того свету, а девушки нейдут, артачатся, просят того платья, какое на том свете носили. Иван велел сапожнику взяться шить платье. Сапожник взялся, повалился спать. Иван сходил в поле, роскинул царство, вынял обувь и платье, а царство закатал, положил в карман. Сапожник проснулся, обувь и платье готово, на лавке. Подали невестам, они и говорят: «Ох, где-то вышол наш Иван, живой». Братья обвенчались на сестрах из медного и серебряного царства, а Иван повенчался на поповой кухарке из золотого царства.

(Слышал в море от поморов.)

 

 


...назад              далее...