Русская старина
(сайт сказок)
Сын Давыда - Соломан
У царя Давыда брат был слепой, у брата была жена, а у жены дружок. У ней на дереве кровать доспета была. Муж ее подозревал: охватил охабкой дерево, как жена заходит, а жена уж раньше дружка пустила. Давыд сидит с женой, глядит в окошко, говорит:
— Я Господу Богу помолюсь, брат у жены голову ссекёт. Жена у Давыда и говорит:
— Нет, она на землю спуститця, три ответа ему принесёт, дак не ссекёт голову у ее.
Соломан в брюхе (Давыдовой жены) и говорит:
— Бляди по бляди и клобук кроют.
Царь Давыд змолился Господу Богу, у брата и глаза етали, и заскакал.
— Ах, така-сяка! Спустись этта на землю.
Жена спустилась, он сторожит иё, она и говорит:
— Ужо, ужо, дай мне спустится, што я тебе скажу,
Спустилась и говорит:
— Посмотри-кось, ты сидел тридцеть лет без глаз, я над твоей головой согрешила, тебе Бог глаза дал.
Он и руки опустил.
Давыд куда-то отлучился, Давыдова жена без него и принесла сына, и говорит:
— Какой это мне сын будет? Он в брюхе што говорил, а выростёт, дак он меня убьёт.
Взяла его кузнецу и снесла, вместо того кузнечового сибе; взела. Дети ростут, Давыд куда пойдёт с сыном, сын и говорит:
— Эко, батьшко, место красиво, нам бы, кузничу ставить. А Давыд и говорит:
— Што ты, сын, ты бы говорил: «нам на эко место на красиво город ставить, да людей населеть».
Кузнеч пойдёт, найдут место красиво, сын и говорит:
— Батьшка, нам здеся город ставить, да людей населеть. А кузнеч и говорит:
— Што ты, сын, ты бы говорил: «На эко место на красиво кузнечу ставить».
Вот царь долго ли жил, коротко ли жил, здумал сына испытать; послал за кузнечом, пришол кузнеч.
— Царь Давыд, на што меня звал?
Давыд и говорит:
— Приди ко мне завтра, не наг, не в платье и стань не вон, не в избу.
Кузнеч пришол домой и сказыват, што говорит Давыд. Сын и говорит:
— Глуп ты, кузнеч, вот што, ты налож на ся матичу, на ноги налож лыжи, приди летами к сенецному порогу, а носками к избному.
Кузнеч так и сделал. Давыд говорит:
— Ах кузнеч, не твои это замыслы. Это замыслы сыновьи. Опеть кузнеча царь Давыд позвал и говорит:
— Уведи у меня быка, через эстольки поры, через эстольки время, што бы бык у тебя отелился.
Кузнеч пришол и закручинилса, и рассказыват сыну. Сын велел быка убить, и варят. Пришло то время, когда бык должен был отелитца, сын и говорит:
— Кузнеч, сёдни байну истопи.
Истопили байну.
— Ляк на полок и реви: «тошно мне стало, тошно мне стало».
Кузнеч сделал так. Идут слуги.
— Чего, кузнеч, ревёшь.
— А приношусь.
Слуги говорят:
Што ты, дикой, каки мужики приносятца?
А кузнец и говорит:
— А мужик не приноситца, дак и бык не отелитца.
Тем дело и кончилось то.
Царь Давьщ доспел для робят обед, всечины настряпали, наварили, набралася одна изба полна. Давыд говорит:
— Кто царь Соломан, выше садитесе.
А кузнечов-от сын научил робят:
— Все мечитесь за стол, хоть выломайте и кричите:
— Вси цари, вси Соломаны.
Вси робята мечутца за стол, так Давыд тут и не узнал. За столом ели, ели и спрашивают:
— Сыты ли робята?
А робята говорят:
— Чего ели, того сыты, чего не ели, того ище хотим.
— Хотите ли киселя, да пресного молока?
Они говорят:
— Киселю да пресному молоку будет место.
Вышли робята из-за стола, кузнецов сын с робятами играют, возьмут меж ноги полено, то, говорят, на коне ездим. Вот они ездили, ездили один у другова, которой-то полено украл, Соломан зачал судить и говорит:
— Конёкраду да сенокраду спуску нет.
Долго ли жили, коротко ли жили, идёт старуха с рынку, меру муки купила; понесла муку, потенул ветер, эту муку унесло. Пришла старуха к царю Давыду на ветер суда просить. Царь Давыд говорит:
— Я как могу Божью милось обсудить?
Кузнечов сын и говорит:
— Как ты, Давыд-царь, не можешь это обсудить? Дай мне клюку и скипет и всю царску порфиру, я седу на твой престол, обсужу.
Царь Давыд посадил на свой престол кузнечова сына судить. Собрал в город скольки есь народу, стал спрашивать:
— Хто в этот день, в эти часы, в эти минуты ветру молил?
Какой-то там и выскочил карабелыцик и говорит:
— Я молил пособны.
Соломан ему и велел старухе меру муки насыпать.
Объявления
