Русская старина

То же про орла

Жил царь. Двое жили с женой. У них детей не было. И жили они хорошо. Было у них всякой скотины. И царь ходил на хоту. И раз пришел он в лес и увидал на дереве сидит орленок, и он думат: „Я ево сечас застрелю“. Ему орленок отвечает: „Не убивай, говорит, меня; возьни меня с собой“. Он опять вдумат: „Все-таки я тебя застрелю“. Он опять: „Не убивай меня, бери с собой“. Он опять говорит: „Нет, все-таки застрелю“. — „Нет, бери, бери меня, царь“, — он ответил.

Он подумал и говорит: „Ну, ладно, надо взять!“ И взял ево домой. И кормил он ево три года. И всю скотину он у него поел. Орел ему отвечат: „Ты мене сечас выкормил; сечас, говорит, полетим с тобой летать по вольному свету“. И он, царь, с женой простился и сел на орла, и полетели оне. Летели оне далеко и долетели до моря. И он ево тут топил. Тут же опять ево вытащил. „Ну што, говорит, царь, напугался?“ Он говорит: „Напугался“. — „Как, говорит, ты меня хотел застрелить — не застрелил, так и я тебя не утопил“. Потом полетели дальше. Опять долетели до другого моря. Он опять ево утопил. И тут же опять ево подхватил и говорит: „Ну, што, царь, напугался?“ — „Напугался“, — говорит. „Как, говорит, ты меня не застрелил, так и я тебя не топлю“. И полетели дальше.

И орел его спрашиват: „Погляди, што в левой стороне и што в правой?“ — „В правой стороне, говорит, красный дом стоит, а в левой — чысто поле“. — „Полетим, говорит, в красный дом“. Прилетели оне в нево. Тут ево сестра живет. Царя он оставил на дворе, а сам зашел в избу. Тут же вылетела сестра из избы и гоньских собак спустила на царя. Орел услыхал. Тут же вылетел, подхватил царя, и полетели.

Летели оне далеко. Орел спрашиват: „Чаво, говорит, в левой стороне и в правой?“ Потом он отвечает: „В правой стороне — чысто поле, а в левой стороне — желтый дом стоит“. — „Полетим, говорит, в нево“. Прилетели они в нево. Тут жила его сестра. А царя оставил он на дворе, а сам пошел в избу. Она ево посадила угошшать, а сама вышла на двор, гоньских собак на царя спушшать. Тут же орел услыхал, выбег из избы, подхватил царя, и полетели.

Летели они чыстым полем. Орел ево спрашиват: „Чаво, говорит, в левой стороне и чаво впереде?“ — „Впереде говорит, голубой дом стоит, а в левой — чысто поле“. — „Полетим, говорит, в голубой дом“. Тут ево родная мать жила. Тут она ево встретила и угостила. Орел царю отвечает: „ На, говорит, вот тебе три коробочки, и ты, говорит, их до дому не открывай. Перву, говорит, коробочку открой в избе, а вторую, говорит, открой на дворе, а третью открой в огороде. На, говорит, вот тебе корабль, и ты, говорит, плыви на нем. Он тебя вынесет на берег, и тут, говорит, до дому останется итти недалеко“.

Корабль ево вынес на берег, и он слез с нево и сел отдыхать, и думат: „Дай, говорит, я погляжу, што в коробочке“, и открыл красную коробочку — и пошли по берегам всякие скотины, и он ужахнулся, и говорит: „Как я ее соберу?“ И он призадумался.

И вышел из воды старик старый и спрашивает: „Што ты, добрый молодец, призадумался?“ — „Как мне не призадуматься? Я, говорит, скотину не соберу“. — „Отдай, говорит, чаво ты дома не знаешь, и я тебе скотину соберу“. И тут он подумал: „Ну, говорит, ладно, отдам“. И собрал он ему всю скотину — и он пошел домой.

Пришел он домой и увидал — сын народился, и он подумал и жене не сказал, кому я отдал сына. И тут он эту перву коробочку открыл в избе — и посыпалось из этой коробочки много денег. Вошел он на двор, открыл он другу коробочку — и пошло много скотины по двору. Пошел он в огород, открыл третью каробочку — и вырос огромный хороший сад.

Пришел домой, и жили они долго, и поехал царь гулять, и выходит старый старичок. „Эй, говорит, молодец, чаво посулил, отдай, а то, говорит, за это плохо будет!“ И он приехал, царь, домой и посылает сына. „Иди, говорит, сын, в лесок, по этой дорожке. Увидишь, говорит, стоит избушка. Войди в эту избушку. В этой избушке старая есть старушка. Она, говорит, чаво тебя будет расспрашивать, ты ей расскажи“. И он зашел в избу: „Здравствуй, говорит, бабушка!“ Она ему с печки отвечает: „Добро пожаловать, добрый молодец. Чаво, говорит, тебе надо?“ — „Ты, говорит, меня, бабушка, сперва накорми да напои, спать уложи, потом спрашивай“. Она ево накормила и напоила и спать уложила. Потом начала ево все расспрашивать. Он ей все рассказал. Она ему ответила: „Прилетят, говорит, к одному месту двенадцать птиц, ударятся оземь и сделаются барышнями, и все полезут враз купаться, а одна барышня от них отстанет. И ты, говорит, подкрадись к ним и укради рубашку“.

И он пошел дальше и дошел до этова места, и прилетели двенадцать птиц, ударились оземь и сделались барышнями и начали купаться. Он подкрался и взял украл рубашку. Все вылезли, собрались, ударились оземь, сделались птицами, полетели, а у одной рубашки нет. Он к ней подошел, она ему и говорит: „Отдай, говорит, мою рубашку. Когда, говорит, ты придешь к нашему отцу, я, говорит, те выручу из беды“. И он ей отдал, и она улетела.

Пришел он к отцу, и отец ему задал задачу: „Наварю, говорит, я пива, и ты ево все выпей“. И он пошел, призадумался. Василиса Премудрая ево встретила. „Што ты, молодец, как призадумался?“ — „Твой отец задал мне задачу: выпеть целый погреб вина (поправилась), целые, т. е. бочки“. „Придет, говорит, к нам пивец — и все пиво выпьет“. Наутро пришел пивец, и они его послали в погреб, и он выпил [все пиво]. После ево пошел молодец. Немного там постоял — и пришел отец и увидал бочки пустые, и он подивился и задал другую задачу: „Истоплю, говорит, я баню, сожгу полусаженку дров, и ты, говорит, сходишь первый, вымысься [вымоешься] и после, говорит, тебя штобы холодно“.

Идет молодет домой, призадумался. Встретила ево Василиса Премудрая: „Об чем, молодец, задумался?“ — „Твой батюшка приказал мне в бане мыться, и штоб после меня было холодно“. — „Ну, не горюй. Мы приведем мороза, и он вымытца, а после ты пойдешь“. Пришло утро. Пришел мороз — и оне послали ево в баню. Взошел мороз в баню дунул во все углы, и стали сусольке. Пошел посля молодец, постоял он в бане. Призвали отца. Он подивился. „Это, говорит, эщо будет мудренее меня“.

Задал ему он эщо задачу. „У меня, говорит, есть двенадцать дочерей; все, говорит, на одно лицо похожи, под один волос, и все одной вышиной, и узнай, говорит, у меня Василису Премудру“. И он пошел домой, призадумался. Василиса Премудрая ево встретила и спрашивает: „Што ты, добрый молодец, призадумался?“ — „Как мне не призадуматься? Твой батюшка велел тебя узнать изо всех сестер“. — „Ну, говорит, ладно, не горюй. Первый, говорит, раз надо мной будет виться пчелка, а второй раз я на себе платье поправлю, а третий раз я, говорит, платочком утрусь. И вот, говорит, меня узнавай“.

Наутро отец их всех созвал и составил их всех рядом, и призвали доброго молодца, и он начал узнавать. Первый раз пчелка вилась. „Вот эта, говорит, Василиса Премудрая“. Второй раз платье поправила. Он опять узнал. Третий раз платочком утерлась. Он ее опять узнал. И тут их отец повенчал, и сыграли они свадьбу. Пожили они немного. Василиса Премудра ему говорит: „Пойдем, говорит, домой, а то нас батюшка замучит делами“. И тут же они собрались и ушли. Шли они чыстым полем. Василиса Премудра говорит: „Ну-ка, говорит, я, добрый молодец, к земле прислонюсь ухом. Не гонит ли за нами впогоня?“ И тут она прислонилась и услыхала, што гонют за ними — впогоня. „Гонит, говорит, за нами впогоня. Давай, говорит, чем-нибудь сделамся“. И она сделалась родничком, а добрый молодец — кружечкой. Подъехали впогоня и спрашивают: „Не проходило ли тут... каки люди?“. — „Нет, говорит, мы век тут вырыты, никто [не проходил], птица не пролетывала“. И оне вернулись назад. Приехали к моряку. „Нет, говорит, никаво не видали. Один, говорит, в поле родник стоит, а в роднике ковшечек плават“. — „Э, говорит, вы! Это, наверно, они, брали бы вы! Гоните, говорит, другие впогони“.

И погнали другие впогоне. Елена [т. е. Василиса] Премудрая говорит: „Надо послушать. Не гонит ли опять?“. Прислонилась ухом к земле. „Гонят, говорит, другее. Ты говорит, делайся старой церквой, а я, говорит, старым попом“. Подъехали впогони и спрашивают: „Эй, батюшка, не проходили-ли какее люди?“ — „Тут, говорят, зверь не проходил, не томо-што люди“. И впогони обратно вернулись. Пригнали домой. „Никаво, говорит, не видали, только церква стара с попом“. — „Эх, говорит, вы. Это, наверно, они, брали бы вы их. Гоните, говорит, третью впогоню“.

И третьи погнали впогони. Василиса Премудрая прислонилась ухом: „Не гонят ли опять за нами?“ — „Недалеко, говорит, давай, говорит, опять чем-нибудь сделамся. Ты, говорит, будь чветком, а я буду черным вороном“. Подъехали впогоня и спрашивают: „Ей, говорит, черные вороны, не проходили ли тут люди?“ — „Тут, говорит, не то што люди, птица не пролетывала“. И они обратно вернулись. „Никаво, говорит, не видали, только цветок, да черный ворон“. И они пошли дальше. Моряк и говорит: „Эх, говорит, люди, брали бы их“.

И погнал сам моряк за ниме. Прекрасная Елена прислонилась ухом к земле и говорит: „Сам, говорит, отец гонит за нами. Давай, говорит, сделаемся: ты сладкой водой, а я киселем“. Подъехал отец и стал закусывать. Опился и объелся и тут помер.

И они пошли потихоньку домой. Дошли оне до саду до свово, она ему и говорит: „Придешь, говорит, домой, ни с кем ни цалуйся: забудешь меня“. И он пошел домой. И мать с отцом ево увидали, и обрадывались, и начали цаловать, и он забыл Елену Прекрасну. Немного пожили, и начали за нево сватать [невесту]. Усватали и заказали по всей деревне стряпать. И старушка испекла пресняк с голубем, и сыграли свадьбу, и посадили молодых за стол, и подали этот пресняк. И голубь вылетел и запел: „Забыл, говорит, добрый молодец, кто ево от смерти спас“. И тут он об Елене Прекрасной вспомнил и тут же за ней пошел в сад. Ее привел домой, а эту невесту бросил. И собрали пирушку, погуляли, попировали и стали жить хорошо. Вся.

...назад              далее...