Русская старина

От редакции

Член-корреспондент АН СССР Василий Ильич Чернышев, скончавшийся в мае 1949 г., широко известен советской научной общественности как крупный филолог, исследователь в области русского языка и его говоров. Собирая драгоценные материалы по русскому народному языку в ряде областей РСФСР, В. И. Чернышев не проходил мимо произведений устного народного творчества и неутомимо записывал сказки, песни и т. д.

Большой знаток русского литературного языка, правильно понимая истоки и пути развития его, В. И. Чернышев в своих исследовательских и собирательских работах ставил перед собою задачу разрешить вопрос взаимоотношения литературного и народного языка.

Отдавая дань пушкинскому гению в создании русского литературного языка, В. И. Чернышев ставил перед собою важный для истории русского литературного языка вопрос о месте и роли народной речи в работе А. С. Пушкина над художественным языком.

Одной из задач, стоящих перед исследователями этого вопроса, В. И. Чернышев считал собирание диалектологического и фольклорного материала в районах нашей страны, где гениальный поэт мог иметь непосредственную встречу с живой народной речью. Результатом этого явились поездки В. И. Чернышева в Пушкинские горы, в район с. Михайловского (1927 г.) и в Горьковскую область, в район с. Б. Болдина (1928 г.), во время которых им был собран обширный диалектологический материал и записано значительное количество сказок. Описанию языка пушкинских мест В. И. Чернышевым посвящен ряд специальных статей.1

Публикуемые в данной книге тексты представляют собою записи, произведенные В. И. Чернышевым в районе с. Михайловского и в районе с. Б. Болдина, к ним присоединены собирателем записи из Бежаницкого района, территориально близкого к району с. Михайловского (1927—1929 гг.).

В юбилейном 1949 г. В. И. Чернышев предпринял подготовку к изданию указанных сказок, находившихся около двадцати лет со времени записи в черновых тетрадях. Неожиданная смерть помешала довести эту подготовку до конца. В. И. Чернышев успел выправить переписанные с черновиков сказки только из Болдинского района. Остальные записи остались после него в черновых тетрадях и в перепечатке на машинке без всякой правки собирателя.

В процессе подготовки к изданию собрания сказок из Пушкинских мест пришлось изучить тексты черновых записей и по ним провести правку переписанных на машинке текстов. В черновых тетрадях запись сказок дана в упрощенной транскрипции, с указанием лишь на важнейшие местные особенности говоров. В частности аканье и яканье, широко известные в говорах, где проводились записи В. И. Чернышевым, в черновых записях отмечены весьма непоследовательно; сплошь и рядом одно и то же слово в одной и той же сказке дано то с аканьем, то орфографически (напр. „гаварит“ и рядом „говорит“, „нага“ и рядом „нога“). Для удобства пользования текстом для читателя подобные написания унифицированы и все поданы орфографически с учетом того, что читатель все такие записи прочтет с аканьем. В тех случаях, когда в текстах В. И. Чернышева имеет место яканье, обозначение его оставлено без изменения. Точно так же цоканье, чоканье, мена у — в и подобные явления, в случае, если они отмечены в черновых записях, сохранены в издании. В ряде случаев вызывали сомнения написания е и ё, -ться и -тца, ово и ого. Эти написания оставлены в таком виде, как они были или в черновиках или в первой машинописи текстов.

Стремясь сохранить запись В. И. Чернышева, крупного знатока народной речи, по возможности без изменений, издатели позволили себе сделать некоторые поправки в случаях, когда явно имели место некоторые описки (напр. „верты“ вм. „версты“, „старй“ вм. „старый“, „лаю“ вм. „делаю“ и т. п.). В издании сохранены ударения в тех случаях, когда они были в рукописи.

Чтобы тексты сказок были более понятны и доступны для читателя, к текстам приложен небольшой словарь местных слов, подготовленный Н. Т. Панченко, преследующий исключительно задачу разъяснить соответствующие слова в применении к данному контексту, отмеченному в той или другой сказке.

В. И. Чернышевым в указанных выше районах собрано в виде непосредственных записей или в пересказе 102 сказки. В настоящий сборник из этих записей включено 84 текста, наиболее полно записанные и близкие к пушкинским текстам.

Большой знаток русской народной сказки, участник работ Сказочной комиссии Государственного Географического общества, В. И. Чернышев производил фольклорные записи с соблюдением тех основных и необходимых методических требований, которые предъявляет наша фольклористика к собирателю. Свои записи В. И. Чернышев сопровождает подробными характеристиками рассказчиков и дает указания на близкие варианты к своим записям в известных русских фольклорных изданиях.

Издание текстов сказок, записанных опытным собирателем, знатоком русского фольклора и русских народных говоров, представляет ценный материал, как для диалектологов, так для фольклористов и литературоведов.

Для изучения творчества Пушкина и его языка знакомство с фольклорными записями из тех районов, где великий поэт в течение длительного времени мог иметь тесное общение с народными массами, несомненно, явится весьма плодотворным. Великий поэт, всем своим творчеством свидетельствующий о тесной связи с народом, его языком, его художественным творчеством, искал в народе источник своего вдохновения и источник обновления и дальнейшего развития и расцвета русского языка. При знакомстве с издаваемыми в настоящем сборнике фольклорными записями В. И. Чернышева необходимо иметь в виду те огромные изменения в истории нашей страны, которые отделяют деревню 20—30-х годов XIX столетия от деревни 20-х годов XX века, от деревни, пережившей период капитализации и вступившей после Великой Октябрьской социалистической революции в новую эпоху. Процесс капитализации деревни несомненно наложил свой отпечаток на содержание и язык сказок. Новые исторические условия, сложившиеся в результате новых, капиталистических, отношений определили и соответствующие изменения, происшедшие в фольклорном творчестве вообще и в сказке, в частности. Записи В. И. Чернышева, произведенные в 1926—1927 гг., конечно, не могут целиком и полностью соответствовать тому, что мог наблюдать и записывать А. С. Пушкин в свое время. В то же время читатель должен учесть, что издаваемые записи относятся к 1927—1929 гг., т. е. к доколхозному периоду в истории русского крестьянства, следовательно, новое социалистическое бытие крестьянства не могло еще найти своего отражения в фольклоре Пушкинских мест, представленном записями В. И. Чернышева. При учете соответствующих поправок знакомство с записями языка и фольклора из Пушкинских мест (хотя и произведенными через 100 лет после пребывания там Пушкина) поможет будущим исследователям этих вопросов более глубоко осветить многие стороны проблемы народности пушкинского творчества и пушкинского языка.

Н. П. Гринкова

...назад              далее...