[Володька купеческий сын]

1. Было ето в городе ПетербУрге. Жил купец. У ево было в бАнке 40 тысяч, лежАло, у этова купца. Сын был у ево ВолОдька. Купцу и этех денег не довОльно; он нашол таких людей (деньги рабО­тать ишО ) , которые дЕньги рабОтали; в порОжнее врЕмя могли они пОдкоп копать в порОжнюю избу дАльше, штобы уйти Етем пОдкопом. Потом жил у ево годовОй работник. Отжил год, оне ево неслАвно рассчитАли. А работник сказал: «За Ето я вам покажу вошь в гОлову !» — пошОл и сказАл.

Потом он приходит в полицейское правлЕнье, рабОтник; заявляет, хтО деньги рабОтат недействИтельные. А деньги оне делали — в чужие зЕмли отправляли; деньги в однЕм слове не сходяцца с действительными деньгАми. ТО полицейские говорят: «МОжешь ты нам показать?» — «Я могу поутрУ застать на дЕле, хто деньги рабОтат!»

2. До утрА доживАют. СобралАсь полиция, взяли етова работника, поехали к хозЯину. ПолИца приезжает, хозяину говорит, што «пушшАй нас во двОр!» Приходит во двор. «ХозЯин, давай нам Обыск! гдЕ вы дЕньги рабОтаите? отворяй давай подвАл нам!» К подвАлу подхОдят, а Володька рабОчих спрАшиват: «Сёднишную ночь сколько дЕнег вы на­рабОтали?» — «Сорок тысяч только сёдни». — «ПоленИлись», — говорит.

НачАли кладовУ только отпирАть, эти рабочие в нору убежАли, которые готовили; остаЁтца сын Володька только тут. Володьки спро­сили: «Што ты делаешь?» — «Деньги рабОтаю». — «С кем ты рабОтаешь?» — «Я одИн рабОтаю, никово больше нет!» Полйца прика­зала ево заковАть, в тюрЕмъной зАмок свести. ШтО денег нарабОтано, все взяли. Посадили ево в тюремной зАмок.

3. Он сидел цЕльной год. Дело было в праздник. Енеральская дочь приносИла решОтку калачей в тюрЕмной зАмок, разносИла по несчАст­ным. До Володьки дошлА и ему подаЁт. Она раньше знала ево и сказала: «Володька, знать, напрАсно сидишь?» — «Што подЕлашь, бАрошня? Учась такА довелА!» Она ему нештО не сказАла.

Домой приходит, объяснЯет родителю: «Родитель, вот у меня теперь нанятОй ученИк, плАтим мы ему 30 рублей в месяц. Чем нам платить 30 рублей в месяц, вЫпустить купеческова сына Володьку; он разучЁной очень, нА семь грАмот, он будет меня обучать дАром. Человек он молодой, ему скушно очень в тюремном зАмке сидеть; пожалей, роди­тель, ево!» — сказала дочь. (А сама залюбЕла ево уж). А Володька из себя был красИвой и кудрЯвой (волосы у ево кудрЯвы были). «Ну ладно, мИла дочь! я утром схожУ, вЫпушшу ево». Енерал поУтру приходит в тюремной зАмок, приказал ево расковАть. Приводит в свой «ом, говорит: «Вот ты учи мою дочь ПалАшу!»

4. Он начинает её учить; задаёт стрОчку, она отвечает пять да ujecb . Наука пошла хорОшая ей. День она с им посидела и говорит: «Вот, родИтель, тот меня учил неделю, а етот один день, — я больше понялА в день в один!» Сказал енерал Володьке, што «ты приучай мою дочь, постарайся! Я походАтайствую, может быть, не вЫпустят ли тебя из тюремнова зАмку?» То енерал с енарАльшой уезжали в гости, а оне оставались в комнатах одне. То Палаша заводит ево в свою спальну и говорит: «Володька, сотвори со мной блуд, а если етова не будет, то — выняла левольвЕрт, — в тебя пУлю вЫпушшу, а потом себя застрелЮсь!» — «Чем погибать, — говорит, — так лУчше согласИцца».

5. Потом оне проживАли с ей, этим манером етак с полгОду. Енерал стал замечать, говорит енеральше: «Мать, я вижу: дочь у нас едва ли не обрюхАтела». Енералыта на то сказала, што «сАми свелИ! до слЕдствия время теперь уж молчать довОдицца». То во второй раз енерал опять уезжал в гости. Володя стал своей Палаше говорить: «ПалАша, дело не ладно! Родители узнали, што мы с тобой живём. Подем мы с тобой на прИстань, сядем на корапь, уедем в чужие земли, и вот там мы с тобой обвенчАмся, проживём, — нихто и не узнает!» Палаша узнала, што дело не ладно; взяла денег у родителя немало, пошлИ с им на пристань. ПопУтчиков ехать имЯ никово не оказалось тут, — ехать нЕ на чем.

Володька говорит, што «я, Палаша, покупАюся!» — «Володя, ты потОнешь!» — «Нет, я плавать мАстер, я никогда не потону!» Снимал с себя одежду, также рубашку и подштАнники, пал на море. И вот он курнУлся и поплЫл. Не меньше глядела она с час время и плАкала, што он потонУл: не вИдит ево. Он был плавать мАстер: захочет от­дохнуть, лЯгет нА спину, потом опять плывёт, а вИду не подавАл, штобы она не видела. Тогда она отправилась домой, Палаша.

6. Приходит домой. Как родители её приезжают, она на коленки стаёт и плАчет. «Што же ты, мила дочь Палаша, плАчешь? об чЕм больше? скажи!» — «Я перед вами, родитель, не ладно сделала». — «Скажи ты нам, чевО ты сделала?» — «ПопросИлся Володя купатца нА море, я никак не могла ево отговорИть; и вот он как пал в мОре и утонул». Енерал на то сказал: «Ну, так што же што утонул? мы сделаем мЕршую бумагу, скажем, што он кОнчился, бОольше и ничево!»

7. Володька плыл мОрем, натакАлся на кит-рыбу. А кит-рыба хочет ево съись, а он ей не даётца: где под брЮхо, где на еЁ налезет. Потом кит-рыба сплылА нАверх, как пластИна. Володька залез на ней и сидит. По ево счасью, ехали из йнных земель на корабле; увидели человека и говорят: «Это непремЕнно, ребята, чудОвишшо морское, надо отворотить от ево!» То сверстАлись протИв ево, скричели: «Што ты, человек или нет?» — «Я человек крешшОной; не можите ли вы взять меня с собой?» То скричЕли из кораблей: «Если мОжешь к нам плыть, к кораблЮ, так подплывай ближе!» Тогда он соскочил с кИт-рЫбы, подплЫл к Ихому сУдну. То оне подхватили ево, посадили в корабль; пОплыл он тогда с имЯ.

8. ПрИбыли оне в королевство: привалИлись на прИстань. Тотчас королю долОжили, што «мы нашли нА море человека; куды ево дозвОлишь девать?» То король приказал: «ПриведИте ево в мои полАты; я погляжУ, што за человек». Оне ево обрядИли как следует, одЕли рук с до нОг. Приходит он к королЮ в дом. КоролЮ он сразу пондрАвился: лицом красивой и кудрявой. Сказал: «МолодЕц, откУль? из каких земЕль?» — «Зовут меня Володькой; с измалетства я с: родителем рыбачил; судно нашо росшИбло, я потонУл нА море. Не примешь ли, ваше королевское величество, меня к себе наместо дитя? я служить буду вам по смЕрть свою!» Король сказал: «У меня сына нет; всё равно! будет он сначАлу служить у меня в доме половЫм». И он стал половЫм служить; королЮ очень заглянУлся, а двОрному енералу ишо пУшшэ тово.

9. ПОжил он мЕсяц-дрУгой; сказал енерАлу, што «мне era слУжба не довОльна, половЫм быть. По крайней мере, вы мне службу дали бы в СенОте пИсарем быть». Енерал королЮ сказал: «ПереведЁм ево в Сенот писарем и зададИм ему прозьбу: какУ он прозьбу может состАвить?» Перевели ево в Сенот, задали ему прозьбу; составил он прозьбу очень хорошо, прозьба заглянулась королю. Король сказал, што «не быть ему млАдшиим писарем, а быть ему стАршим писарем, штобы он мог всем Сенотом править!» ПОжил Володька с годик; дело прАвил очень хорошо в Сеноте.

10. Наконец, король што-то захворАл и по-скорости помер. У короля не было братовьЁв, также и племянников, наследников никакИх. То сходИлись и советовались: «Ково постАвим в королИ королЕвством пра­вить? В короли всякому охота, а давайте зададимте задачи: по три книги хто может списАть в трои сутки — со старых книг на свежи — тово и в королИ». Все сидели старАлись день и ночь, што списывали, а Володька ходит день и ночь, сутки, не занимАетца. Дворный енерал сказал: «Што же ты, Володька, не занимаешша?» — «Я человек чу­жестрАнной, где же меня поставят в короли?» — «Ну так што же? мы тебя прИняли за своЁва; занимайся все-таки: напишешь, так по­стАвим!»

На третей день Володька занЯлся и рано покОнчил, списал. То приходит на четвёртые сутки в Сенот. «Што, ребята, у ково готово?» То сказали, што на сутки, у другова — на пОлторы: у всех не готово, только очудИлось готово у Володьки у одновО. «Быть ему королЁм!»

11. То он королевством с год прАвил. Наконец сказал: «Господа, я желаю к руському государю; у меня есь дело с царём поговорить». — «Тебя унЯть нельзя: можешь ты заутрА Ехать». Он приказал корАплъ припасти к Утрому. До утрА доживАет, на корапь садИцца и отправ-ляетца. Приезжает в руськое государство, приваливаетца на пристань. Дело было к нОче. Он снимает с себя королевскую одЕжду, надевает на себя купЕческую простУю одЕжду. Ту одЕжду в сундУк запирал; товарищам сказал, што «я, господа, схожу один; хотя и ночь прохожУ всю, вы, господа, с корабля не уходите, дожидАйтесь меня!»

Идет он по гОроду; видит двухъэтАжнои домик, заходит в ево. А в этем дОмике живут шайка разбОйников. Заходит он в дом, оне сидят за столОм водку распивАют. Атаман-разбойник взглянул на ево, — одежда на нем хорошая. «Господа, убить етова человека!» А он говорит: Не бейте! вырвался я сам из тюрЕмнова замку, желаю с вам вместе разбОйничать; примите меня в свою шайку! Если вы не вЕрите, глядите на моИх руках: вот у меня и клЕймы есь, што я несчАстной».

12. Оне были соглАсны; приняли ево в свои товАришши: «Садись, брат, с нами за стОл кУшать!» КУшанье закУшивали, также и водку выпивАли. Наконец, атамАна спросили: «А севодня какова велишь нам купца позорИть?» Атаман сказал: «ТупАйте вот к такОму-ту, к АндрЕю купцУ, которой деньги рабОтал; ворвИтесь к ему в кладовУю!» То Во­лодька пОнял, што к ево отцу посылают; пошел в разную кОмнату скорее: приходит, живо вынимает бумагу и карандаш, сучинИл записку, полОжил иё в карман. (ИмЯ не объяснЯет ничевО уж).

13. Подходит дело к полнОче. Посылает их атамАн разбОйничать. ЗапрягАли оне этипаж, ехали на охОту. Подъезжают к етому Андрею к дОму, нАчали рабОтать, врывАтца в кладовую. РазломАли, как человеку лезти, — Володька и говорит: «Давай, братцы, я залезу живо, буду вам подавать, вы только принимАйте!» Володька залез; хотя он подаёт, а в стену чем-небудь пУшше колОтит, штобы слыхАли домАшные. Услы­хали домАшные, што хто-то в кладовой ше(а)барчИт (стУкацца), выбе­гАли, увИдели этих самых разбойников. Тогда оне закричЕли: «Володька, вылезАй!» А он не вылезат. Оне сЯли да угнАли.

14. Работники заходят в кладовУ, увидели Володьку, не рассмотрели, што хозЯин, давай ево бить. Володька не отвечал, што «я хозяин» ли што ли; а до тово ево добИли, што он ничем не мог владАть. Сказал отец (хозяин), што «оставьте, не убивайте, оставьте дО свету! я спрошу, хто такой?» У Володьки была сестра; запросИлась: «Дозволь мне, тятинька, сходить посмотрЕть етова разбОйника». Отец хотя её и не пушшАл, она со слезьмИ прОсицца: «Дозволь поглядеть; серцо не терпит, схожУ я погляжУ». Она фонарь зажигАла (как народ тут ево караУлил), приходит в кладовУю, смОтрит на ево кУдри. То сестра смотрит и плачет, сужалела: «По кудрЯм словно как наш брАтчик Володька, а лицо избИто всё, в кровЕ».

15. То он услыхАл от сестры речи, засовАлся в карманах, нашОл записку, выбрАсыват сестре пОд ноги. Сестра: «Што такое?.» ПоднялА записку, читает, што «примИ от меня, сестрА, запИску!» Сестра за­плАкала, пошла в свои покОи, в ызбу, подаёт записку родителю. За­писку родитель рассмотрел, заплАкал, приказал принестИ ево в кОмнаты свои. Приносят, лицо ево умывают, работника живо пОслали за дОхтуром. К богатому в полнОчь — ето не што, живо дохтор собирАлся, набирАл всяких лекарствов. Дохтур намазал хорошею мазью, завязал. Тогда родитель сказал: «Што ты, милой сын, не мог скричеть? неужели ли бы я приказАл тебя бить?»

16. Дело доходит до утра. Володька и говорит: «Родитель, прикажИ кучеру запрекчИ в карету, я съезжу на прИстань — у меня есь тавАришшы там!» Приезжает на пристань, сундук отворяет, надевает на себя мундЕр как следует, штО подобАецца королЮ надеть. Оставил одно­вО караульнова, а тут зАбрал всех к себе на обед; привозит к родителю в дом.

Тогда на обрЯд смотрЕл ево родитель: «НеужЕли ты, Володька доступИл, што служишь королём?» — «Да, тятинька, я служу вот в такой-то державе королем. Съезди ты, родитель, или накажИ кучерУ скажи, штобы привез вот такова енерАла и с женой и с дочерью с ПалАшей!» ПОслал Андрей к етому енерАлу — привезти самовО, и жОнку и дочь. То приезжают к купцу. Купец Андрей принял их, нАчал угошшАть. Сидели оне, а Володька был в рАзной комнате, с сестрой сидели. (Оне ишо не здоровались).

17. Тогда Володька сестре говорит: «Поди, сестра, приведи с собой в комнату Палашу; скажи, што моЁ дело дЕвичье, мы будем там с тобой угошшАтца». (Ему уж охота невесту-ту скорЕ повидАть, затем и приехал). Приходит и говорит: «Господин енерал, дозволь мне свою дочь в разную кОмнату, мы будем там угошшатца: наше дело девичье!» Палаша приходит в комнату, а Володька стал протИв иЁ нА ноги и здорОвацца с ей. Палаша обробЕла. «Неужели, Володька, я тебя ви­жу?» — «Да и верно, Палаша, што я!» — «Я по тебе мИлостину всегда обношу (подаю), считАю, што ты покОен, а ты жив образовАлся!»

Палаша ему объяснила: «Я от тебя теперь никак не остаАнусь! от тебя родился сын, у меня ростёт». Володька сказал: «Затем я и с королЕвства обратИлся — тебя в жЕнки взять и с собой увезтИ! А сын будет у нас впослЕдствии врЕмя наслЕдник... Можно теперь обратИцца нам к родИтелям».

18. Приходят в комнату к родителям. Выходили из той комнаты все трОе, здоровались с енералом; и енерал обробЕвши смотрел на Володю. «Неужели ты это самой и есь, Володя? доступился до этой степени, што получил теперь чин короля?» — «Да, ваше превосходи­тельство, я служу в такой-то державе королЁм. Я обратился из коро­лЕвства: ты выдай свою дочь мне в жЕны!» — «Боh благословит! Сечас сходите к венцу и будем мы потом пировать».

Съездили, повенч F лись, кутили более недели; наконец, оне отправилися в королевство. Роспростился с отцом-матерью; прошшАлся, говорит: «И рад бы я дОма остался, нельзя никак закон переменить!» Увёз Палашу с сыном в королевство.

 

 


...назад              далее...