Русская старина
(сайт сказок)
Кривда-правда
Вот однажды брат с братом поспорили. Один правдой жил, другой кривдою. Вот один и говорить:
— Кривдой лучче жить. А меньший брат говорить:
— Правдой лучче жить.
— Ты что, правдой живешь, почиму ни поправишься, а я кривдой живу — я богатай. Вот меньший и говорить:
— Чиво нам жить? Пу[с]ть люди присудить, как лучче жить, правдою или кривдою. Брат говорить:
— Как будем спрашивать?
— А пойдем по дороги, спросим, как лучче жить. Если скажуть: правдой — тебе глаза колоть, а если скажуть: кривдой — тогда мне.
Идеть человек — они и спрашивають:
— Чем лучче жить, правдою или кривдою?
А эта Враг (сатана) едеть, иму хочецца смутить:
— Да кривдою лучче жить, кривде лучче верять, чем правде. Тому брату меньшему выкололи глаза. Выколоные глаза, и пошел брылять по лесу. Ходил, ходил, и обночился ночивать; подполоз он к могучей толщине дереве, к осинки, и лег — свирнулся и ляжить подле ей. Ни спицца сляпому. Приходи (т] полночь — поднялись громавень, стукавень, визгавень (вискавень) слятаются все сатаны на осинку — и старые и малые. Самая их старшая сатана спрашивае:
— Каково нету?
— Хромово нету.
— Ну, ты иде был, какую добычу добыл?
— Я в такой-те диревни двух братьев смутил, брат брату глаза выколол.
— А как их можно исцалить?
— Вот отсэда на пятнадцать шагов стоить камень, а под каменем ляжить пузырек — как помажеть, вйдущий будеть. Спрашивають:
— А ты иде был, чаво смихнул?
— Я вот был в ином царстве, унял воду.
— А как бы ее исцалить?
— Я унял, у них в логу под каменем [кувшинчик] постановил. Как ее влить, так опять вода пойдеть.
— А ящо ты где был?
— Я в царстве был, у царицыной дочери жовку вынул, и она сохне и сохне, кричить целай день.
— А чем ее исцалять?
— А этаю жевку зарыл у ихней часовенки; как этаю жовку достать йисть, так исцалиться.
— А ты, четвертый, иде был?
— Я в другом царстве был, царя из дома выгнал, нагнал тута шутоней, шутонят, и нельзя яму там спать!
— А как бы ево вылечить?
— А вот у них кобыла издохла — я кожу стащил и в конюшню зарыл. Как этыю кожу достать, по дому помахать, так этыи вси повыскочать.
Вот рассвялося. Вот он стал, двенадцать шагов дошел до камушки. Помазал себе глаза — и проглянул. Пришел в этую царству, где [сатана] унял воду.
— Эх, говорить, што вы далеко ездите за водой? А вы б по-лячили.
— А хто б вылячил, дорого бы дали.
— Ну-ка собирайтеся все, пойдемте отслужим молебен на колодези!
Собралися на молебен, отслужили, и он кушинок из-под ка-мени взял: он у нево под полой. Отслужили молебен, он водицы влил — тут во всех колодезях воды полна. Тут тово мужика взяли под руки, по дворам водить, золотом дарить.
Надо в этую царству итить, царевну исцалить.
— Пойду, исцалю.
Приходи[т] он в сарству (Царство) — этая дочеря кричить и кричить.
— Ты бы полячил!
— Э, ездили в разные царства — не вылечили.
— Давай-ка я.
— Э, кабы вылечил, я тебя наградил.
— Разряшите мне под государской часовенкой разрыть там могилу.
— Ну, так што ж, со всей удовольствией!
Пошли, разрыли, нашел он этот судничек с этою самою жвачкою, навел он воды в кружку, положил туды и ей вилел выпить. И вдруг она стала — как и ни хворала. Тут царь с царицей обрадовалися. Давай ево хвалить, золотом дарить, водкою поить.
— Куды, мужичок, много поволок?
— Ну, некогда время провадить: надо иттить ещо от беды отвадить.
Приходить он в другую царству к этыму государю.
— Што ж, царь-батюшка, тут ни живешь?
— Вот, милай, как спать сберуся, окаянные меня замучили: хто давя, хто каменьями швыряя, хто плюя — и жисти мне нету там.
— Ты бы полячил.
— Да я уж иде, иде не был, иде, иде ни лячил! Ты ня полечишь?
— Да, можно, може быть, еще можно.
— Я тебя не знаю, как наградил [бы]!
— Да чем же ты меня наградил?
— Да я тебе стакан водки налил.
— Ну, это дело-то ни говно, я пил водку давно. Да, царь-батюшка, налей, налей чару! Налил — он выпил.
— [А] вели-ка в конюшне порыть.
— Да там лошадей-та нет, все травой заросло.
— Ну, нужди нет, надо пойтить порыть.
Пошли, порыли — нашли этыю кожу. Он пришел, памахал. Царь на утре всю ночь спокойно спал. Он своей жизнью ни дорожил, а у царя ниделькю в гостях жил, а царь ево тройкой наградил.
Он весел и пьян, и приехал домой, сам румян. Жана и говорить:
— У меня хош сердце болить; иде ты бывал: почти три года пропадал?!
— Эх, жана, я правду выручал!
— А как жа, брат сказал: «Я тебе глаза повыколол!»?
— Да кривда выколя, а правда вставить.
— И, што ты буровишь? Штоб выколоть глаза да вставить — эта нигде не было и ни бывала!
Тот мужик зажил богато, а, покуда он походил, у тово богатства изничтожилась. Раззарился тот брат на ево богатства.
— Жана, вязи меня на ту же месту, коли глаза, и я буду богатый.
Вот она иво повяла к этому месту, глаза выколола — он и пополоз. Полозил, полозил и приполоз к этой осинке, иде брат ляжал. Пришла полночь — поднялась стукавень, громавень, визгавень.
— Каково нету?
— Хромово нету.
— Вот я сам налицо явился!
— Какую новень несешь?
— Брат, што анадысь сделалось, все опять сделалось.
— Обыскать, хто эта тут ходить подслухаваеть! Застучали, загримели, засыпались все наземь и нашли этую кривду. Взяли и на клочки ево разорвали. Потэда и кривда жила: отжила у этой осинки.
Басенка вся, а нам по рюмочки винца. Нам водку пить и веселым быть!
Объявления
