Русская старина
(сайт сказок)
Старуха
Вот жил старик со старухою. Ничего они не знали, и так они обедняли. Старуха сидить и говорить:
— Старик, што я надумала! Люди умувають (Омывают покойников) ходять, пови-вають, а я ничему не сродна (Ни к чему не лежит душа, ничего не умею).
— Да што, старуха, с тобою сделалось?
— Я надумала! Не знаю, тебе понравится или нет.
— Ну, понравится — не понравится — все равно буду слухать.
— Вот придет праздник — воскресенье, давай пирогов напекем, барана зарежем, водки возьмем, да ребят кликнем — напоим, накормим их.
Вот так и сделали. Напекли пирогов, водки взяли и ребят зазвали. Пьють, едять ребята, не знають, из-за чего. Попили, поели и заиграли.
— Ребята, садитесь в кружок, я вам расскажу. Вы играть-то играйте, а ходить приглядайте: где у кого што плохо лежить. Один-то играйте, забавляй себя, а другие берите и прячьте. Тоды придите и мне скажите, а я буду угадывать. А я буду с них деньги-то брать, да опять будем пьянствовать!
Тым ребятам — на руки. Попили, пообедали хорошо, да хочется ешшо. «А што, — старуха говорить, — вреды-то нет: ведь не совсем возьмуть!»
Вот там они идуть по селу — песни играють, а эти мешки прибирають. Приходють.
— Ну, бабушка, мы украли семь мешков да два хомута!
— Да где ж положили?
— Да там вон, в логу.
Вот наутри и бабы вскричалися, мужики взворчалися: «Што такое? Кража сделалась — мешки накрали!» Ребяты идуть.
— Што такое?
— Да вот, ребятушки, обокрал кто-то!
— Вы знаете, што есть бабка Салманея, украдкой угадывае, потихонечку ворожа.
— Да неужели правда?
— Да правда. Я ходил — об невесте ворожил, как все обрезала.
Тут вскакивае мужик в избу:
— Баб, сходи к Салмонее, говорят, хорошо ворожа! Та подхватила ребенка — да бежать:
— Баб, баб, у нас-то с бляхами хомуты сцапали да семь мешков!
— И, дитёнок, неохота ворожить.
— Да, бабушка, заплачу за охоту!
— Ну, три рубли да пуд хлеба — я тебе скажу, не солгу.
— Э, кабы найти — не пожалею ничего! Налила блюду воды и сама похаживае, на нее поглядывае и говорить:
— Вот, ваши мешки и хомуты в этом логу лежать. Та баба побяжала домой:
— Бабушка Салмонея говорить, мешки наши в целости там-то лежать.
Побег тот мужик туды — все в целости, не увезли их. Прибегае за лошадью.
— Правда, угадала! Ну, баба, молчи, никому не рассказывай! Привез мешки и понес ей пуд муки и три рубли. Те ребята опять заходють в другую воскресенью, пьянствують, тоже обед собрали. Сами играють, пляшуть, а дела не затевають. Один растрёпа у сенец лошадь привязал, те ссадили да в лес увели. Потом этот и взмыкался туды-суды (Мается, не находит себе места) — лошадь пропала. Жалко тому, как у самого пропажа была, побег и рассказал:
— Иван, Иван, я там угадал! Э, как бабушка Салмонида хорошо угадывае!
Тот мужик к этой бабушке Салмониде бежать. Прибегае:
— Бабушка Салмонида, ты не знаешь всю горе?
— Знаю, знаю, я слыхала.
— Помоги.
— Да, могу помочь!
— Што возьмешь с меня?
— Да барана.
— Э, кабы лошадь нашел, не пожалею барана — на водку дам! Она наливаеть в блюду воду, вокруг похаживаеть да на блюду поглядываеть.
— Вот, говорить, за твою лошадь берутся, да мужики дерутся — ты их сейчас захватишь.
Он туды бежать, а там стерегли пастухи, те за овцами побежали. Он подумал, што к лошади. Прибежал — его лошадь стоить привязанная. Отвязал он лошадь, приехал:
— Эх, баба, вот так угадка, как же мы про нее не знали?
— Да я чуточку слыхивала, што украдкой ворожа.
— Да, баба, нельзя всем правду говорить — ведь ее убьють так-то.
Оказалась старуха такая ворожейка — прославилася по всем губерниям. Вот у царя сделалася пропажа. Там и говорять: «Да ведь эта старуха угадывае».
Сечас царь запрягае лошадь, посылае кучера за ней. А у него деньги унесли горничная да лакей и повар. И взяли в конюшню спрятали.
Ну — што делать, когда кучер едеть за ней — тут им надо сказывать четвертому: ну как она угадае, куда поставить кошолку яиц в тарантасе?
Подъехали к ее двору. Кучер:
— Вот, государь прислал за тобой: беда приключилась!
Загоревала бабка. Как там солгать? Прямо ведь голова долой. Ну, што делать — как так занялася: ведь отказаться ей нельзя. Ну, эта бабка говорить: «Теперь, должно створожилась я!» Убирается сабе, как к смерти.
Влезла она на тарантас, подбираеть она свою юбчонку и— себе на уме — приговариваеть: «Ну, бабка, садись на яйца!»
Кучер так торопко вскричал:
— Получай, бабка, это тебе государь прислал в подарки! Вытаскивает из тарантаса яйцы лукошко и подаёть [старику]:
— На тебе, скушай, а я еще там буду сыта! Приезжаеть к государю.
— А што, бабка, с ручательством берешься?
— А што книги скажуть, я ведь по книгам читаю.
— А когда ж это будет?
— Да вот, в ночь буду вычитывать. Бабке некуда бежать, надо как-нибудь лгать. Выскочили лакей и повариха.
— Как там? — спрашивают у кучера.
— Да как — тольки стала на тарантас садиться, угадала! Што делать? Те приуныли и затосковали:
— Иде такого черта достали?! Повариха говорить:
— Э, да погоди! Што бог дасть. Нельзя ли нам вперед с ей обойтиться?
Ну, лакей говорить:
— Погоди оказываться, поглядим над ей утром. Вот она книгу раскрыла и богу молиться: «Помолюсь хотя при последках к смерти!»
А там один из них стоить, слухаеть, што будет говорить.
Вдруг кочет закричал. Она и говорит:
— Один есть!
Тот прибежал к своим:
— Узнала, што я стою!
Перменяется другой туда слухать. Стояла она, стояла — другой кочет закричал.
— Слава тебе, господи, и другой есть! Тот поднимается бежать.
— Ну, как там?
— Узнала!
Любопытно третьему пойтить послушать,— и третьи кочета закричали.
— Ну, слава тебе, господи, третий есть — теперь мне пора на покой!
Она их не видить, а до третьих кочетов богу молилась, а они подумали: она узнала.
— Ну што теперь делать? — думають себе. — Ну, пойдем к ней туда.
— Нет, — лакей говорить, — не надо ходить, мы себе плохо надумаем.
Дал государь им утку — лакей поймал ворону: «Дай, я ей ожарю, узнае аль нет?»
Вот он утку сжарил и ворону. Потом подаеть ей ворону:
— Иди, бабка, кушать, государь-батюшка тебе обед состряпал. Она зашла в царский дом, да по стенам-то глядить, какие тут убратые стены хорошие. А лакей подал, а сам под дверь стал. Она стоить и говорить:
— Эх, ворона, ворона, залетела в какие хоромы! Лакей торопко вскочил:
— Подожди, бабка, я ошибся, не то кушанье подал! Мчится оттуда с вороною. Те стоять:
— Што такое?
— Угадала!
Прибегае лакей — бух ей в ноги. Та бабка вытаращила глаза:
— Что такое?
— Бабка, нельзя ли от беды отвести?
— Да, можно.
Та бабушка повеселела, стала улыбаться да утятинкой весело наминаться. Утятинки кусочек съела и водочки захотела. Тот лакей рад стараться, с бутылкой несется.
— Пей, бабушка, скольки угодно, тольки от беды отведи!
— Отведу, отведу, дитёнок, не будете вы виноваты! А где они есть-то?
— Да в конюшне.
— Ну, я вроде как пойду прогуляться, а ты вперед зайди, да
ту мне месту покажи, штоб нам придумать, как сказать и вас оправдать!
Вот лакей отправился, бабку ждёт, поглядывае: штой-то долго она не идет. Пословица говорится: на вору шапка горить! Он думаеть, што она вперед государю скажеть. Кучер говорить:
— А што ж ты пришел один? Ты бы уж бабку-ту вел! Вдруг бабка является. Повеселел лакей — он ей рассказал, свою похоронку показал.
Вот после обеда она, как поевши, лежит и отдыхает. Ну, царю-то не терпится, не ждёть, когда в дом к нему вернется. Приходя к ней туда.
— Ну как, бабка, узнала?
— Да узнала!
— А кто их смыл?
— Да их сонный сам взял, да и забыл: над тобой што-то случилось, ты их взял, да в конюшню пошел, да в навоз закопал!
— Да, бабка, надо мной случается: какой-то лунатик находя. Сплю, так и сонный пойду.
— Да, да!
Бабка веселей стала, как он сказал дорогу-ту.
— Вот ты положил и забыл!
— Ах, батюшки, скольки я людей оклеветал, сколько они
плакали!
А лакей стоить, слухаеть. Бежить, своим остальным говорить:
— Ведь бабка нас оправдала!
Ну, прислуги-то не надеются, а все смерти ожидають: ведь не у мужика живуть, а ведь у царя. Вот царица и ругается на царя. Жалко прислуг, и она их туда позвала.
Вот повар говорить:
— Теперь нам аминь!
Нет, лакей подслушал, говорить:
— Оправдала!
Приходить они в дом — и она стоить при нем. Царица говорить:
— Давайте царя бить! Слуги вскричали:
— Што, за што?!
— Вот, над нашим государем лунатик поработал. Вот, ведь мы ему правду говорили, што у нас никто не возьметь! Мыслено ли то, што у царя из-под голов взять да отнести? Тут уж ясно видно, что сам отнес!
Кучер и говорить:
— И государыня в два раза сказала.
Потом эта бабка отправляется домой — он ей всего наклал туды за работу. А старик уж ее не ожидае живую. Стречае, обрадовался.
— Как, старуха, там?
— Всех оправдала!
— Всех, и сама осталась жива?
— И сама осталась жива. Да дело-то ведь плохое. Как бы нам удумать — бросить этую ряду?
Старик говорить:
— Там бы тольки опрадалась, а я тут придумал!
— А чево теперь нам надо — мы так стали богати!
— Да давай, старуха, свою гнилушку сожгем и всю на нее вину положим.
Как ворожить-то ей надоело, сказать: мол, книжка ворожейная сгорела!
Старуха говорить:
— Я не могу теперь ворожить - я могу теперь богатством этим прожить.
И так они ото всего отказались. Теперь живуть, поживають.
Я у них была и мед пила: по губам тякло, в рот ни попало!
А старик такой простой! Веселые люди.
Басенке теперь конец!
Объявления
