Марья-царевна

У царя была дочь, красавица Марья-царевна, и так она осталась в девушках. То жаних ни хорош, то ей гребують (Пренебрегают). Удумал государь сделать башню, объявил ахвишникими, посадил ей на башню и сказал: «Хто мою дочерю достаня поцаловать, тот за себя замуж возьметь!»

Тут собрались иностранные и короли, и богатые, и бедняки. Как бы Марью-царевну достать поцаловать! Антересно всем поцаловать и царскую дочерю за себе взять.

Было у одново три сына: Ванюшка-дурачок, да Тимоша бойкяй, а середний так себе, ни туда, ни сюда — простой чиловек. Кода он умирал, отец, и приказывал:

— Ну, дети, а покраульте по ночки мене. Потом помер отец — поконались они. Досталося большему итить караулить. Дурачок и говорить:

— Да давай, брат, я за тебя откараулю.

— Ну, дак што же, бери дубинку, иди карауль.

Навалил дубинку, пришел на могилу. Тук дубинкой об могилу! Отец говорить:

— Кто там?

— Я, батюшка.

Вывел ему козу, золотые рога.

— Да пусти ее в поле, она тебе пригодится! Приходить домой, обертывает тряпкой голову, а сам ложицца у назол, на загнетку.

И другая ночь подходя. Середний брат:

— Ступай, Иван, за мене карауль. Наваливае дубинку, идеть опять на могилку — тук об могилу! Отец говорить:

— Хто там?

— Я, батюшка.

Вывел он свинку-золотая сшшатинка.

— Пусти ее, грит, в поле, она тебе пригодитца! Приходит домой.

— Откараулил, брат, за тебе.

Теперь приходя ночь ятить за себе. Навалил дубинку на плечу, тем же образом — тук в могилу! Отец спрашиваеть:

— Кто там?

— Я, батюшка. Дурачок Ваня за себе это.

Вывел он ему коня — золотая узда и золотая грива.

— Пусти, грит, в поле, он тебе пригодицца. Кода он тебе буде нужен, крикни, свисни тонким, громким своим голосом: «Стань, конь, передо мной, как лист перед травой!»

В уха влез, в другое вылез — стал кровь с молоком. И обратно в уха влез, в другую вылез — опять пустил в поле коня. (Это он опыт делал.)

Тот бал не перястал, около царицы усе вьюцца и вьюцца: хатять кажному, штобы царицу взять да взять. Идуть братья туда, на этот бал. Дурачок поднимается:

— Братья, возимите меня с собой. Они говорять:

— Куды, дурак! Тебя там задавють! Тот вышел в поля, крикнул, свиснул своим тонким громким голосом:

— Стань, конь, передо мной, как лист перед травой! В ухо влез, в другую вылез — стал кровь с молоком. Без разговору полятел на тот бал. Конь лятить — из ноздрей дым валить, из-под копыт огонь пышеть. Чуть-чуть Марью-царевну ни поцаловал, а народу много подушил.

Потом приходють братья оттэда и сказывають:

— Ну, какой-то такой из иных земель летел — ну чуть Марью-царевну ни поцаловал! Конь-то золотой, а садак (Седок, всадник) красавец такой.

— Братья, то-то я-то! Больший брат отвечает:

— Молчи, дурак, а то свяжуть: там много народу полягло! На утре убираюцца опять итить те братья. Он опять:

— Братья, возьмите меня с собой.

— Куды тебе, дурак: мы-то чуть живые остались! Тем же образом вышел в поле, крикнул, свистнул своим тонким громким голосом!

— Стань, конь, передо мной, как лист перед травой! В уха влез, в другую вылез — стал кровь с молоком. Полятел обратно на тот бал. Чуть-чуть Марью-царевну ни достал, ни поцаловал. Еще ближе он приблизился на сегодняшний день. Выехал в поле, в уха влез, в другую вылез — опять стал дураком. Обмотал тряпкою голову, в назол лег. Он управляется вперед братьев.

— Ну же, грят, сегодня ещо лишёй скакал: как из ноздрей дым, из роту коня пламень пыша!

— То-то, братья, я-то!

— Молчи, дурак, а то тебе свяжуть: вчера много народу подавил, а ныне ешшо более!

На утре убяраюца опять итить:

— Братья, возьмите меня с собой.

— Куды, дурак! Тама вчирась много полягло, а ныне еще будеть. Пришли братья туда — там уже дорога очищается, на две половины народ раздваиваецца. Он тем же оборотом вышел, свиснул своим тонким, громким голосом, в ухо влез, в другую вылез —

стал кровь с молоком. Полятел к Марье-царевне. Из ноздрей [коня] дым валить, из-под копыт огонь пышеть.

Подскочил, поцаловал — она кляймом-перснем лоб яму закляймила. Тода царь сказал;

— Слава тебе, господи, хоть ни простой побирушка поцаловал, а из иных земель король!

Сошла Марья-царевна с башни, ожидае свадьбу. Жаних ни является — стали ахвишки рассылать, жаниха искать. По всем царствам, по всем иным землям раздавали ахвишки. Нет жаниха! Всех они старых да малых пересмотрели, нет ли на ком клейма с перстеня. А про золушка так и братья позабыли, что в золе и в золе и за памёт (память — ?) кинули. Старший брат говорить:

— Ну ни наш ли уже золушка поцаловал? А середний говорить:

— Куды ему: человек из золы ни вылазить! Прочие говорять:

— Ха-ха-ха! Да приведите его — посмотреть такую красавицу! Бяруть, под руки вядуть.

— На што я вам, какую бяду наделал? Над ним и смеюцца:

— Скольки народу побил, погубил, а теперь итить ни хотить! Да <...> иди-ка на расправу!

Привяли его на публишную места. На лбу клеймо — на руке пересень.

Ну, как государская дела, от своих слов отпираться нельзя: надо свою дитю винчать с Ваней-золушкой. Ну, их и первинчали.

Приехали от венца — он глядить по хоромам:

— Аль, батюшка, давно ни горел? Прочие зятья говорять:

— Ванюшка, ты бы хоть поклейнёй (Поскладней) слова сказал!

— Да мне так батюшка приказал!

Отгуляли они свадьбу.

Те поехали зятья на охоту и яму дали лошадь. Такую клячу, на какой воду возять. Он вышел в поле — одной рукой сдернул с ней шкуру: «Сороки, вороны, свежее мяса!» — наловил он сорок целый мешок и принес их в дом.

Царская дела: обездолить зятя нельзя. Все молчить, глядить, што от нево будить. Сороки присрали весь дом ево. Приежжають зятья ево с добычья, с охоте.

— Што ж, Ванюшка, на [о]хоте был?

— Был.

— А как добыча?

— Много птиц — добычи наловил. А вы што?

— Мы зайца, а эта твоя ни добыча — сороки.

— Ну, да заяц-то ни добыча!

— А ково мы видали: коза да свинья золотая — чуть-чуть ни поймали!

— Да вам ни поймать, как (если) мене ни нанять!

— Куды табе, Ванюша, — тебе сорок ловить! На утро опять собираюцца на охоту — дали ему опять клячу. Опять сдернул с ней шкуру: «Сороки, вороны, свежее мяса!» Ворон наловил, опять в дом пустил. Приезжають они оттэда.

— Ну, какую мы видели добычу — ни могли поймать!

— Да вам без меня ни поймать. Поедем вместе — може, поймаим.

Вот они ловили, ловили — никак ни поймають. Он свиснул, крикнул своим тонким громким голосом: «Стань передо мной, как лист перед травой!»

Подошли они к ниму, смирные такие, как быдто русние (Ручные) были. Обратал он их и идеть. Встретили те зятья:

— Ванюшка, што ни возьмешь, а продай нам их!

— Я с вас ничаво ни возьму, [только] из руке по пальцу, из спине по ремню.

Те его уговаривають: ведь ниловко. Бились, бились и оддать согласились. Приехали и говорять [что поймали].

— Ну, как тама добыча? — говорить царь.

— Вот самая.

— Да эта зятья привели.

— Да они у мене купили. Спрашиваеть тесть:

— За какую цену купили?

— Да посмотри: из руке по пальцу, из спине по ремню — смотри: вси в перчаточкях сидять.

Как бы они ни выхвалялись, но Ванюшке охота осталась.

Потом вышел в поле, свиснул, крикнул своим громким голосом, в ухо влез, в другую вылез — стал кровь с молоком. Тем дела закончил и стал с своей жаной жить. Стал умница, красавица в Рассей и в своем царстве.

Я у них была, пива пила — в рот ни попала. А хорошие люди — как они приветливали меня!

 

 


...назад              далее...

ORMCO. Уточняйте сколько стоят сапфировые брекеты ормко у наших менеджеров.