Русская старина

Слуга Егерь

В некотором царстве жил-был царь, имя ему было Карь. Хороший был царь, а царица была злая, некрасивая; царь любил ездить на охоту, и всегда брал с собою любимого своего Егеря, а жена у Егеря была первая красавица в свете; влюбился царь в жену Егеря, захотел ее взять к себе, а слугу извести.

Собрал он на совет сенаторов и приказал им обсудить дело, как бы извести Егеря. Собрались сенаторы, посоветовались, придумали службу, которой Егерь не мог бы исполнить, подписались под бумагой, и стряпчий отнес ее к царю. Вечером призвал царь Егеря и говорит ему: «Верный мой слуга, сослужи мне службу, в эту ночь сшей мне тридевять мундиров, исполнишь — награду получишь, а не исполнишь — голову на плаху». Пришел Егерь домой кручиноват, печален. «Что, любезный мой муж, пришел ты кручиноват, печален, — спрашивает его жена, — царь тебя огрубил или службу нарядил?» — «Царь не огрубил, а только службу нарядил, велел к утру приготовить тридевять мундиров». — «Ну, это не служба, а службишка, ложись спать, утро вечера мудренее». Егерь лег спать, а жена его вышла в полночь на крыльцо, переменила перстень, с руки на руку, вдруг явились слуги; она приказала им сшить к утру тридевять мундиров, и слуги скрылись. К утру мундиры были готовы, Егерь снес их к царю; удивился царь, наградил Егеря золотом и отпустил домой.

На другой день царь снова призвал сенаторов, снова предложил им обсудить, как бы извести Егеря. Сенаторы посоветовались, написали в бумаге, что постановили, подписались и отправили бумагу к царю. Снова царь позвал Егеря и говорит ему: «Верный мой слуга Егерь, сослужи мне еще службу: разбросают слуги в поле четыре четверика маку, а ты в одну ночь все семячки собери, не соберешь — голова на плаху, а соберешь — награду получишь». Пришел Егерь домой печален, кручинен. «Что ты, любимый мой муж, кручинен, печален, царь ли тебя огрубил или службу нарядил?» Егерь сообщил жене, что нужно было сделать по приказу царя. «Ну, утро вечера мудренее, ложись спать, а утром рано иди на поле». Слуги царя вечером разбросали в поле четыре четверика маку, в полночь жена Егеря приказала слугам собрать мак. Рано утром Егерь вышел на поле и нашел, что уже все меры почти полны, походил недолго по полю, меры наполнились, и он ушел домой. Снесли слуги мак к царю, царь подарил Егерю за службу дорогой перстень и отпустил домой.

Чрез несколько времени царь собрал сенаторов и приказал им каждому отдельно в три дня обдумать, чтобы Егерь принес какую-либо диковинку из чужой земли, а пока не найдет, чтобы домой не являлся. Через три дня ко дворцу привезли три воза бумаг, собралось у дворца народу видимо-невидимо, вышел и царь, посмотрел и говорит: «Ну вот из этого всего выберем самое хитрое и невозможное исполнить и пошлем слугу».

В это время мимо царя проходил голь-пьяница кабацкая, остановился он и говорит царю: «Ваше императорское Величество, на свете все возможно, нет только молока птичьего, да и то можно достать в иноземных царствах. Прикажите все эти возы спалить огнем, а мне разрешите в 70 кабаках пить водку без денег, и я вам скажу то, что лучше будет всех этих бумаг». Царю захотелось узнать, что такое выдумал голь-кабацкая, приказал написать указ, чтобы пьяница в какой кабак ни зайдет, везде бы отпускали водку безденежно. Подписал бумагу и отдал пьянице, а тот отвел царя в сторону и что-то шептал царю на ухо, и пошел своей дорогой, а царь приказал воз убрать. Вечером царь позвал Егеря и говорит ему: «Верный слуга Егерь, послужи мне еще, сослужи службу: иди туда, сам не знаю куда, и принеси то, сам не знаю что. Чрез три года возвращайся назад, принесешь — примерно награжу, а не принесешь — голову положишь на плаху». Кручинен, печален пришел Егерь домой. «Что, мой любезный муж, — спрашивает жена, — кручиноват, печален? Царь тебя огрубил или службу нарядил?» — «Царь службу нарядил, велел идти туда, не знает сам куда, и принести то, сам не знает что». — «Вот это так служба. Ну, ложись спать, утро вечера мудренее». Лег Егерь спать, а жена его в полночь вышла на крыльцо, с руки на руку переменила кольцо, и вдруг явились слуги, она и спрашивает их: «Не знаете ли вы принести то, сама не знаю что?» Подумали слуги и говорят: «Не знаем». Приказала она слугам наготовить легкой пищи и принести к утру. Утром Егерь встал, а жена и говорит ему: «Тебе придется идти к моей сестре, далеко она живет, пищи я напасла много; вот возьми еще это полотенце, когда придешь к сестре, ночуешь, на другой день будешь утираться, то возьми свое полотенце, она тебя узнает, и там само дело покажет, что тебе придется делать. Когда пойдешь дорогой, то все заворачивай в левую руку на всякой дороге».

Взвалил Егерь мешок на плечи, простился с женой и пошел. Все заворачивал в левую руку, долго ли, коротко ли шел, пищи уж стало мало, вдруг в лесу увидел избушку; стоит избушка на курьей ножке, на веретеной пятке, кругами вертится, и дверей не видать. Подошел Егерь к избушке и говорит: «Избушка, избушка, стань к солнцу задом, ко мне крыльцом». Избушка остановилась, Егерь вошел в избу, в избушке сидит женщина, шелк прядет, нитки длинные сучит, веретено крутит и под пол спускает. Увидала Егеря и говорит: «Куда идешь, добрый молодец, куда путь держишь. Туда много народу идет, а назад еще никто не воротился». — «А у нас, тетенька, не так бывает: прежде накормят, напоят, а потом и спрашивают». Женщина собрала на стол. Егерь поел и лег спать; утром встал, умылся, достал из мешка полотенцо, стал утираться, женщина вдруг и закричала. «Ах ты, братец мой, муж сестры любезной, куда ты идешь, куда путь держишь?» Егерь рассказал все, женщина сказала, что ночью она попробует узнать что-либо, может быть, не придется идти дальше.

Егерь спит, а женщина вышла в полночь на крыльцо, сняла с правой ноги башмак, и вдруг налетело множество всяких птиц, сняла женщина башмак с левой ноги, и набежало множество разных зверей. Женщина и спрашивает: «Слуги верные, можете ли вы найти мне то, сама не знаю что?» Все птицы кричат, что не знают, и звери тоже. Когда все умолкло, приблизилась к женщине одна птица и говорит: «Есть птица Ногай, она сто лет на свете живет, та, может быть, и знает». — «Сейчас же слетать голубю за птицей Ногаем», — распорядилась женщина. Голубь улетел, нашел птицу Ногая в дупле дерева, и через несколько времени с голубем прилетела большущая птица. Женщина спросила у Ногая, может ли она найти то, что она и сама не знает. Ногай сказала, что она этого не знает, а есть из зверей Кот-старогод триста лет на свете живет, тот должен знать; он теперь в кусту уж три года живет. Нарядила женщина за котом оленя. Нашел олень Кота-старого да, и чрез недолгое время явился огромный котище. Женщина и спрашивает кота: «Можешь ли ты найти то, сама еще не знаю, что?» — «Знаю, — говорит кот, — только трудно достать и очень далеко, и достать может только человек». — «Завтра приготовься в путь!» — приказала женщина. Рано утром разбудила женщина Егеря и сказала ему: «Ты сегодня поедешь дальше на коте, пищи я запасла на три дня, кот свезет тебя до места, а там сам увидишь, что делать». Поклали пищу на кота, сел ему на спину Егерь, и поскакал кот. Долго ли, коротко ли скакал кот, только вдруг Егерь видит стоит огромный дом, а вокруг дома высокая стена. Подскакал кот к самой стене, сбросил с себя Егеря и поскакал назад. Долго стоял пред воротами Егерь, потом отпер их и пробрался в дом, прошел по всем комнатам — пусто, никого нет, забрался он в одной комнате на печку, сидит и ждет, не явится ли кто к ночи. Пришел вечер, никого нет, заснул Егерь; вдруг в самую полночь все здание затряслось, шум страшный поднялся. Проснулся Егерь, темень страшная, ничего не видит; вдруг ветром рвануло в окне раму, смотрит — завертелась откуда-то взявшаяся жаровня, вспыхнула ужасным огнем, и в комнате стало светло; в окно влетело что-то черное и круглое и шлепнулось на пол. Испугался Егерь, сидит чуть жив, а все же смотрит. Вдруг круглое стало развертываться, развернулось, и видит Егерь, что чудное что-то пред ним: человек — не человек, зверь — не зверь, и птица — не птица, словом чудище какое-то. Село чудище за стол и закричало: «Некто!» — «Что, сударь?» — отвечал кто-то. «Давай есть и пить!» И вдруг на столе явилось всего множество, было чего поесть и попить. Стало чудовище пожирать кушанья и напитки, а Егерь смотрел и удивлялся. Жрало, жрало чудовище и с таким же шумом улетело, и окно захлопнулось, стало темно; прождал Егерь до утра и только тогда осмелился с печки слезть.

«Вот, — думает Егерь, — здесь я нашел и то, чего и сам не знаю, да как взять-то, вот задача!» Чудища-то уж не изловить, а хоть бы Некто-то взять. А что позвать разве, может быть, и откликнется. «Некто!» — крикнул Егерь. «Чего, сударь!» — кто-то откликается. «Давай есть и пить!» И вдруг на столе появились кушанья и напитки. Егерь поел и попил, и говорит: «Некто, пойдешь со мной?» — «Пойдем, — говорит Некто, — я твой слуга буду, хоть свет увижу, да человеку и служить лучше, чем этому чудищу. Возьми в жаровне ключик и храни его, когда ключик будет с тобой, и я буду». Снял из жаровни Егерь ключик и скорее вон из дома. Подойдет, подойдет и спросит; «Некто! Тут ли ты?» — «Тут, — говорит Некто, — и век с тобой буду». Шел, шел Егерь и пришел к морю, в море недалеко от берега два корабля стоят, а корабельщики на берегу пьют, едят да гуслями забавляются, у них гусли-самогуды сами играют. Подошел к ним Егерь, его пригласили хлеба-соли откушать и гуслями похвастались. «Что, видал ли ты такое чудо?» — спрашивают корабельщики. «Это еще чудо небольшое, — говорит Егерь, — а вот у меня так есть чудо. Некто, давай есть и пить!» Вдруг пред корабельщиками появились кушанья и напитки, и корабельщики удивляются и угощение похваливают, а когда подгуляли, то стали Егеря сбивать, чтобы он поменял Некто на гусли-самогуды. Не знает Егерь, что ему делать, а Некто шепчет ему в ухо: «У тебя в кармане есть камешек, отдай им, камешок будет им отвечать и представлять кушанье только три дня, а гусли-самогуды возьми». Поменялся с корабельщиками Егерь, дал им камешек, корабельщики его испробовали — отвечает и пищу дает, отдали гусли-самогуды, а сами поскорей на корабль, думали, что Егеря надули; в ту же минуту подняли паруса и уплыли, а Егерь взял гусли и идет дальше.

Долго ли, коротко ли шел Егерь, пришел к дремучему лесу, слышит кто-то деревья ломает, все ближе и ближе к нему; испугался Егерь, прилег на землю и приказал гуслям поиграть. Гусли заиграли, смотрит Егерь, а пред ним в лесу улица стала; дубина деревья ломает, дорогу очищает, а за ней идет старик плешивый. Услыхал старик игру гуслей и приказал дубине остановиться, стала дубина, а старик подошел к Егерю и говорит ему: «Я стар стал, гусли твои мне впригоду, давай менять, а не сменяешь, и так возьму, только дубинку наряж». Испугался Егерь и согласился поменять. Дал старик Егерю крючок от дубинки и говорит дубинке: «Ну, как мне служила, так служи и новому хозяину!» Взял Егерь крючок, отдал гусли, а самому жалко с гуслями расстаться. Вот он и стал дубинку пробовать, будет ли его слушать. «Ну-ка, дубинка, сломи это дерево!» Дубинка скочила, ударила по дереву, и дерева как не бывало. «А ну-ка, дубинка, прихлопни своего прежнего хозяина!» Дубинка скакнула, ударила, и старика не стало. Идет Егерь домой, раньше срока воротился; жена его жива и здорова. Доложили царю, что Егерь пришел и принес то, сам не знает что. Собрались сенаторы, пришел царь, многое множество гостей собралось. Посмеиваются сенаторы над гуслями и дубинкой. Приказал царь показать Егерю чудо, которое он достал, Егерь всех гостей посадил за столы и крикнул: «Некто! Давай гостям есть и пить!» И вдруг появились на всех столах кушанья и напитки, удивляются гости, пьют, едят и все похваливают: развеселились гости, а Егерь приказал гуслям: «Гусли поиграйте!» Заиграли гусли, никто из гостей такой игры не слыхивал, гости все плясать пошли. Дал волю им Егерь повеселиться, а потом приказал дубинке. «Ну-ка, дубинка, гони гостей домой!» Начала дубинка гостей хлестать, и гости разбежались. И стал Егерь жить да поживать: Некто ему кушанье доставляет, гусли тоску разгоняют, а дубинка злых людей наказывает.

...назад              далее...