Русская старина
(сайт сказок)
[Брат и сестра]
1. Мужичёк забавлялся стрелять. Жил он в Урале. Он ничем окроме не занимАлся, всё стрельбой забавлялся. И вот оне в день ничево не могли застрелить, троё сутки живут голодом. ПовЕчеру приходит отец с матерью и говорят, отец говорит: « Давай дочь закОлем!» А мать не даёт дочь колоть: «Чем дочь колоть, давай сына закОлём!» А отец сына не дает. «Перетерпим это дело, переночуём! Завтра поутру не застрЕлим ли какова зверЯ — питАцца? А если не застрЕлим, тоhда которова-нибудь из их закОлем!»
2. Сын это дело слыхах — разговоры их — и говорит сестре: «Сестра! ставай, собирайся, пойдём, если хочешь живая быть!» — «Куды жо мы, Васинька братчик, пойдём?» — «Пойдем мы с тобой в Урал дальше». Решились они; далоше ушли, очень далёко от своёва жилИшша. Идёт и думает: «Господи, никакой зверь не попадат, хоть бы я застрЕлил» (молодец этот). И летит вЕръхом гОлубь. Он как напрАвил, голубя застрЕлил, молодЕц. Огня с имЯ нЕ было. Он закатИл (зарядил) кудельной пыж, потом в муравъИшшо сухое стрЕлил, — муравьишшо загорело. «Сестра, ты покУль шшиплИ голубя, а я ешшо похожу вокруг етова места, — не застрЕлю ли ешшо ково?» Не велел ей отходить от тово места уж.
3. Отошол он не очень далёко и видит: висит на дубУ сабля и ремЕнь. Ремень этот ровно как зОлотом покрытой зьЯет, бОльно хорОшой, заглянУлся ему. Потом он залез на этот дуб, снял саблю и ремень, надел на себя, — и сделался сыт и сИлен. От этова дубу — видит — тропА. «Што за тропА? ПодУ по этой я тропе». Немножко отошол, слышит разговоры человеческие. За этакой чашшИчкой сидели 30 разбойников. Выходит из-за чашшИчки атаман-разбойник и говорит: «Братцы, сёдни никово не удалось нам убить, так давайте лучше вино пить!» Молодец подходит к имЯ. Атаман-разбойник смотрит: на ним сабля и ремень очень хорошА, и приказал своими товАришшами этова человека убить, саблю и ремЕнь снять с нево. Васинька не сробел, начал их саблей косИть и прирубил всех 30 разбойников и в кучу склал их.
4. Дальше сам по тропе пошол и натакАлся на их дом. Приходит в дом, нашол там белова хлеба и жаркОва; тогда он наЕлся хорошо тут. Увидел на стене он ключи и пошОл по амбАрами. Отворил первой амбар, видит — одежды много навешано, а вся в кровЕ. Запирает этот омбар, переходит в другой, видит — тут довольно всего: муки и орехов, и канфет, у торговых, видно, награблено довольно. «Лучше тово нет: привезти сестру! нам с сестрой здесь навеки не прожить, — всево довольно!»
Пошол он мимо каюты — тут одна каюта лыком завязана, г….м запечатана; отворил он дверь, тут шахта; в этой шахте народу (наби-това) навалено множЕство, прЕёт. «Чем имЯ [убитым им разбойникам], подлецам, на воле лежать, пойду перетаскаю их в ету же шахту, потом за сестрой пойду!» ПереташшЫл он их всех; потом пошол за сестрой, нАбрал с собой закусок и орехов сестре. Приходит к сестре; она лёжит чуть живаЯ, голоднА. «Ну, сестричка, пойдем, я дом нашол хорошои, нам навеки не прожить! НА вот тебе пока закуски!» — «Я и жевать не могу!» Он жуёт, как малому ребёнку, ей закуски; взял сестру нА руки (та итти сама не мОжет, обессИлела) и понес с собой домой; тожно приташшыл ее в этот дом, принес ей жаркова, белова хлеба. «Ешь, сестра, да не много, штобы, — говорит, — тебя не здУло с голоду! походи, да опять поешь, сизпотИха»
5. Жил он с ей трои сутки, никуда не ходил, штобы ей было в тоскливо в этем домУ. Она в троя сутки как есь попрАвилась, ходить как следует стала. Он нашол рУжья, зарядил ружьё и говорит: «СестрА, я схожу поохОтничаю; ты никудЫ не ходИ!» Сестра сидела долгое время, увидела в стене ключи и захотелось ей в омбАрах узнать, штО есь в омбарах. Отворила перъвой амбар, — одежды много в кровЕ; в другой омбар перешлА, много всячины довольно. «Да, брат и верно сказал, што нам навеки не прожить!»
Идет мимо етой каюты; опахнУло её дУхом. «Што тут лежит?» Отворила дверь, заглянула в ету шахту, увидела народ, испужалась и пАла. Атаман-разбойник хотя был зарезан, но не вовсё (заговАривался); схватил её и говорит: «Назови меня мужом!» — «Што ты, брат, мне за мУж?!» (Она не можот очуствовацца). Атаман-разбойник говорит: «Я етому дому хозЯин! зови меня мУжом! тебе уж всё равно жить!» Очуствовалась, видит, что не брат; согласилдсь она ево мужом назвать. «Иди, — говорит, — в комнаты! я буду теперь с тобой разговаривать».
6. Завёл в комнаты. «А вот што, — говорит, — если я твоёва брата застрЕлю, тебе будет жалко. Мы сделаем иначе. Если твой брат придёт, ты ляг тогда на койку, захварАй! Попроси у брата лисИнова сала, а лиса не простаЯ: есь Дар-горА, по этой Дар-горе ходит лиса. Лиса не опустит ево, съес, и ты не увидишь — тебе будет не жАлко».
Брат идёт. Она звалилась на кровать и застонАла; а атаман-разбойник спрЯтался, виду не подаёт. Брат прихОдит, она стОнёт. Брат её сожалЕл. «Што ты, милая Маша сестра, захворАла знать-то? » — «Да, братец, захварАла, очень у меня серцо задавИло». — «Кабы я знал, не знаю куда бы сходил за лекарством полечить бы тебя!» Она ево и посылает: «Поди ты на Дар-гору, на этой Дар- rope бЕгат лиса; попроси от ей молокА, — от ево я буду здорОва».
7. Он надел на себя саблю и ремень и отправился на ету гору. Приходит; только заходит на ету гОру, бежит к ему лиса. Он перед етой лисой на коленки пал. Лиса ему сказала: «Што, молодец, тебе нужно?» — «Мы с сестрой живём в таком-то месте; сестра у меня захварала; молоко твоё в пользу ей будет; дай мне молока на излечение». — «А штО под молоко принёс?» — «Принёс я тУес » . Поставил под её, она ему дала пОлон тУес. Поблагодарил лису и отправился будто бы домой.
Немножко отошол и подумал: «Што же я такому зверю покорился? только пяЮснуть бы её, — кудЫ ты, из её только брызги (пОтрох) полетит! А я ешо начитАюсь богатырь! Дай я ворочусь; всё-таки я ее кОнчу!» Только подумал, — и не откУль взЯлись всякова сословия звЕри, окружили ево и хочут ево съись, ходу не дают ему. «Да, вот я только подумал, а мне ужо ходу нет!» Пал перед ей на колени второй раз: «ПростИ, Лиса, што я худое на тебя подумал!» Лиса указала: «Только мне осталось скричЕть, и разорвАли бы тебя самовО! Когда же ты мне покорился, даю тебе на сохранение льва-зверя; отлАдь лЕва-зверя, сядь на нево и поезжай куды знаешь!» Сял на лЕва-зверя и поехал к сестре. Приезжает на лев-звере. Атаман-разбойник и говорит ево сестре: «Не съела ево лиса, а подарок ешо ему дала — лЕва-зверя».
8. Атаман-разбойник не приказАл ей молоко пить: «Ни черезо мнОго время выплесни ево за окно и застонАй пушше прежнёва! Пошли ево: есь здесь такая крепость, в етой крепосте есь Яблонь, с этой яблони яблоко добУдешь, так буду здорова!» Разбойник спрятался, а жена пушше тово захворАла. Брат опять к ей: «Што жо, сестра, неужели я тебе молока принёс не в пользу?» Сестра ответила: «Вот, братчик, от етова боку отвалИла, а к етому привалИла, как камень, здыхать не могу!» (ОммАныват брата-та). «Ну, сестра! кабы знал, не знаю бы я куды сходил, я ешшо за лекарством!» А сестра: «Братчик, сходи жо ты сюды, тут есь крепость, в Этей крепостЕ есь сад, тут есь Яблонь; с этой яблони приташшЫ мне яблоков — и я с их буду здоровА!»
9. Он надеват на себя саблю и ремень, оглАдил своево лЕва-зверя и поехал. И стал он до этой крепости доезжать. Не доезжая етой крепости, старичёк спустился к нему с небЕс на воздухе, на сивом коне. «Што, молодец, получил ли ты от меня подарок? хорош ли?» Васинька одумал: «Это непременно сабля и ремЕнь ево!» «Спасибо, дедушко, на сабле на ремне, хорОш твой подарок!» — «Подарил бы я тебе коня из-под себя, только нам с конём обЕм помирать скоро. На, ешо я дам тебе подарок, дудочку. Знашь ли ты как в её играть?» — «Знаю». — «Ну, знашь, дак скАзывать нечево!» РаспростИлись. Вася вперед поехал.
10. ПриезжАет к этой крепосте. Устроена ета крепость 12 сАжен высотой и три проволоки протянуты сверх крепости; и на последней проволоке висят там колокольчики-ширкУнчики, што уж если ногАми заденёшь, так услЫшат. Он круг крепости ездил, нигде воротА не мог найти. (ВоротА-та у их в подземЕлью заклАдываюцца). И сколько Ваня не лезет, не можот на крепость залезти, всё пАдат. Лев-зверь глядит, што ему залезти нужно, и показывал ему на свою спину, садигща ему. Сял на лЕва-зверя.
Лев-зверь разбежАлся, заскочИл на крепость, за последнюю стрУну задел ногами; перевалился в крепость с ВАсинькой. Выскакивали 300 разбойников. ПокУлъ он оправлЯлся, моглИ они ево связать. Приводят к атаману. АтамАн сказал: «Молодец, какую ты смерть себе желаешь — на вЕселицу или живОва в могилу закопать?» Вася сказал: «Лучше меня задавИте, скорее мне смерть будёт получить; живой в могиле я дОльше промАюсь».
11. Повели ево на вЕселицу: излажены столбы и подлажена петля про ево. Он как залез на вёселицу и говорит: «Братцы, есь у меня забава; не позвОлите ли перед последним разом забавить свою душу — поиграть в дудочку?» — «Если атамАн дозволит, так и мы дозвОлим». Велел он спросить атамАна. Атаман сказал: «Если он хорошо игрАёт, не давИте ево: он будёт нас забавлять, будёт с нами жить». Прибегает молодец: «Играй! если ты хорошо будёшь играть, будёшь ты оставлен живой, будешь нас забавлять!»
Он зъиграл в дудочку, — и вышол полк солдатов; дунул другой раз, — и вышол другой полк солдатов. Приказал он солдатам всех перерезать 300 разбойников. «Которая шахта мне приготовлена, их туда перетаскайте в одну груду, штобы видел!» Приказал ешо поискать, нет ли ково где ешо; ладОм поискать велел: сумлевАёцца. Оне поискали. «Больше никово не могли найти!» — ответили.
12. Он слез, пошол в Ихи комнаты. У их очень комнаты хорошия; атамана кровать изукрашена всех лучше. Разыскал он в комнате понаЕлса и лЕва-зверя накормил. Увидел он на стене ключи, по амбарам искать их богатство. Заходит в перъвой амбар: одежды много нагрАблено, — в кровИ висит; в другИм амбаре много дЕнег, чаю, сахару и всево довольно. Перешол в кОмнату; заглянулась ему атамАнова постеля: «Да-ко я полежУ, отдохнУ!»
Лёг на кровАте, лежит и вдруг — человек состонал. Соскочил Васинька, начАл искать, обнажил свою саблю; искал много врЕмя, никовО не мог найти. Лёг он во второй раз, — пушшэ этово опять состонал. Заглянул он под постель, видит: тут западнЯ (вроде — гОлбец). Отпер эту западню, туды ход; спустился с лЕвом-звЕрём, оба. КОмната тама; в этой комнате огонь горит. В этой комнате никово нет; он переходит там в другую ешо кОмнату. В трЕтей комнате стоИт девИца на столе, цепЯми прикована. Девица кричит: «Атаман-разбойник, не страшшай! с лЕвом-зверем ешо пришОл! не пойду я за тебя зАмуж!» Молодец отвечал ей: «Я не атаман-разбойник, я хресьянской сын; явился сюдЫ, а хозЯёв я перерезал всех; нету хозЯев!» — «Ковда жо ты их перерезал, обрывай мое цепи, выводи меня отсЮдова кверъху!»
13. Тогда он оборвАл цепи, вЫвел её кверху. Тогда она и говорит: «Ну, — говорит, — называю я тебя мужом, а ты называй меня женой! Я роду не простова, я царская дочь! А ты человек непоучёной?» — «Я человек непоучёной!» Васинька взял в понятие: «Коhда царская дочь, то етова не будет: отец не отдас за неучёнова зАмуж!» На ответ сказала: «Я уж чё сказала, то и будет! Я тебя поучУ грАмоте, поживём мы здесь с тобой!» Учила она ево день и ночь, и он старался — начал понимать от ей хорошо.
Жись ему заглянулась. «Кабы мне сюды сестру ешо достать, так веселее троим жить!» То у ево мленье было, штобы достать сестру. Сходил он в сад за садОвым яблоком; запас сотню он их; ночью хочет сходить за сестрой (чтобы жена не знала). Ей не пояснЯет. Ночным бытОм уснУли оба крепко. ПоторопИлся Васинька; не взял с собой не саблю, не ремня, не льва-зверя; только взял с собою яблоки и ушол за сестрой.
14. ПроснУлась царская девица, хватилась, — с ей мужа нет; кричела в комнатах и во дворе, — нигде ево нету. Покричела много время, потом здумала за им вслед ехать. Лев-зверь привык к ей: оглАдила она лева-зверя, взяла саблю и ремень, сяла на лева-зверя и поехала искать ево (мужа). Лев-зверь допустИл ево до разбойницкова дому, не догнАл Васю.
Увидал разбойник Васю и говорит: «Брат твой идёт, с им не сабли, ни ремнИ, ни лева-зверя нет, а идёт так, видно без яблоков». Сестра на то ему сказала: «Когда у ево сабли и ремня и лева-зверя нет, — силы у ево мало; можешь ты ево и так убить, — в им теперь силы немнОго!» Был атамАн могУтной; сшиб ево и начАл по скулАм бить ево. До тей степени ево бил...; закричал: «Жена моя Маша! ташщы вилку, — вЫкопам ему глаза! (сделам кривОва)». Приташшыла вилку и вЫкопали ему глаза. Тогда он запирает свою крепость. «Теперь ты слепой, погИнешь, с голоду помрёшь! иди куда хошь!» (А добивать вОвсё всё-таки он ево не стал!)
15. Атаман-разбойник от ево удалился. Подъежжает к ему царская дочь и говорит: «Ох, ты Вася, Вася! што ты мне не объяснил? Вот я тебе привела льва-зверя и саблю и ремень принесла!» —- «Вот, сестра, я тебя жалею, а ты меня не жалеешь! вЫкопала менЕ с гулевАном глазА!» (Он думат, што ешо сестра с им говорит; не опАмятовался ешо). Сказала царская девИца: «Я тебе не сестра, а жена! если не веришь, вот пошшУпай лева-зверь тут, и сабля и ремень; я тебе привезла». — «Лев-зверь, подойди ко мне! я поверю». Лев-зверь подошол к ему. Он огладил зверя и говорит: «НазвАнная моя жена, поедем мы в ету крепость; мы будем Богу молицуа там!» — «МИлой ладушка ВАсинька! поедём мы с тобой к морю! не будут ли какие попутчики проежжие, не увезУт ли в русское государство, домой? чем нам в УрАле жить!» Он соглАстен: вези куды хошь!
16. Оне приезжают с ей к морю, и она вЫставила флак. По Ихому счастию бежИт караб, и оне кричали во всю голову оба; на их глЯдя и лев-зверь кричел. Тожно на их крик подворотил корабль ближе к имЯ; и етот карабль от нашево жо государя: разыскивал её три года, эту самую царскую дочь (она ездила на гУльбишшо, с гУльбишша её и увезлИ). Царь посылал на рОзыски генерАла холостова: «Если ты мою дочь найдёшь, я за тебя и замуж ее отдам!» На мель сбежали, отхватили лёгкую шлюпку и подъежжают к имЯ нА берег. Узнал енерал, что царская дочь, — штО желали, то, видно, и нашли! «Садись, заходи в корабль!»
Она Васиньку взяла за руки, ташшЫт. Генерал подскочИл, руки Ихия росшып, отпехнУл слепова нА берег, а её в лодку посадИл. Васинька заплакал: «Ну, назвАная жена! теперь я погИну на сухом берегу!» На ответ ему царская дочь: «Как приеду я домой, пошлю об тебе рОзыски!»
17. Посидел время мнОго и сказал леву-зверю: «Лев-зверь, вези меня в крепость, где 300 разбойников сидели! (а к сестре не вози!)». Лев-зверь придостАвил в ету самую крепость. Он день и ночь Богу молился. И питались оне очень хорошО тут. Конешно, Бог ево пожалел. Во сновидАние ему пришлОся, во сне видит: «Ты, — говорит, — Вася, выйди поУтре рано на рОсу, умывай росой глаза, и будёшь видеть по-старому!»
Не забыл, чтО видАл во сне, Вася; утром стал, Богу помолился и выехал на лев-звере в сад на розгУлку. Заехал лев-зверь в сад, остановился Вася руку свою намАчивал, протирал глазА. А лев-зверь сметал, что он росой умывается, намАчивал свою лапу и брызгал ему в рожу (у нево лапа мохнатая), все равно как свешшЕнник кропИлкой. Вася проглЯдывать стал. «Ну-ко, лев-зверь батюшко, помогая-ко! я начинаю глядеть!» Сам старался, протирал глаза лучше. Глядеть стал он по-старому. Тогда он прославил Бога: «Слава тебе, господи! стал я глядеть, теперь я не буду тужить!»
18. Сял на лева-зверя, поехал свою жену названную искать. Заехал он по путЕ к атаману и к сестре своей. Атаман-разбойник увидел: «Вон, — говорит, — слепой едет на леве-звере!» Атаман согласился выехать ево убить. А на ним была уж сабля и ремень; соскочил с лева-зверя, иссек ево на мелки куски и сожог ево в пЕпел. В кОмнаты заодит, сестре своей вЫкопал глаза, слепую оставил в комнате. Поехал царскую дочь разыскивать.
19. Приезжает нечаянно в 'осударство, едёт городом (где царь наш живёт); и выстроены, видит, две крепости (две задния), а на этих крепостях на верхах повешены две человеческия головы. Вася и думает: «Неужели они етому и верят, етими головАми моляцца?! Дай я зайду спрошу в избу: что, какие это крепости? к чёму?»
Заходит в одну избу; живет старик со старухой, только двоё. Старик кричит: «Не ходи, не ходи! куды ты со звЕрём идёшь?» А он не разговариват, идёт прямо в 'ызбу со зверём. Старуха скочила на полАти, а старик нА печь: испужАлися, што он со зверём идёт. Он зашол, помолился Богу, поздоровался; старик сидит, ништО не говорит, глядит на нево. «Што ты, дедушко, испужался, залез нА печь?» — «Как жо мне не пужацца?! Ты со зверём пришол!» — «Мой зверь не пошевЕлит, не бойся!.. Што жо у вас это за зданье; али вы етому вЕруйте?» — говорит. «Нет, не веруем. Это вот што: задаёт царская дочь задачи подрЯдчикам, а подрядчики не могут исправить такую крепость, в какой она у разбойников жила; вот подрядчиковы головы и висят».
20. «Поди, дедушко, подряжАйся! мы исправим, каку ей надо кре-пось», — старику Вася говорит. «Где, батюшко, исправить? я про себя топорИшша не умею изладить, не то что нам такую крепось!» А был старик пьяница; старуха ево всё и избывАет, старика: «Што жо, старик, когда тебя посылают, тупАй рядись!» Старуха посылает ево. «Да, старая сука, ты давно желАешь, с меня штобы голову снЯли! вишь под чево подводишь!» — говорит. Сказал Вася: «Тупай, дедушко, не заботься, исправим, будет скорое время испрАвлена!» Старик одевался, к царю отправлялся.
Приходит к царю. «Ваше царское величество, которую крепость вы желаете с дочерью, такую крепость я исправлю скорым врЕмём тебе!» — «Вот, старик, видел на крепосте человеческия головы! если не испрАвишь, и твоя голова повЕсицца на эту крепость!» Старик ишо удостоверяет, што «исправлю скОрыем времём». Царь сказал на то: «Што тебе дЕнег надо сколько-нибудь?» — «КАк жо! как жо я без денег буду строить?» Царь приказал ему воз денег нагрестИ, без счёту.
Привозит деньги домой и говорит: «Старуха, кудЫ эти деньги?» Старуха говорит: «У нас сундуков нет, вали вон в угол (в избу) эти деньги!» Тогда деньги выгребли; уехал подводчик. Старик и говорит: «Куда я теперь? што будем делать?» Васинька на то сказал: «Пируй, больше делать нечево старику!» Старик нагрузИл денег везде много, Пощол пировать. Старухе долго ждать, когда он пропируёт; начала деньги вЕдрами по суседям растАскивать. Старик пропьёцца, больше тово накладёт [денег], опять идёт в кабак.
Приходит старик, видит: денег мало уж остаёцца, повесил голову, задумался. Вася сметил дело: «Што, дедушко, бОльно ты не весел?» — "Да, денег нету, а мы ешо строицца не начинаем. Знать-то, голОвушка моя погИнет!» — говорит. «Не думай, старик, об этем! сёдни ляг проспИся, а завтра будем стрОить!»
21. До вЕчеру доживает. Вася вышол зА город в луга, потом взял, начинает выдувать из дудочки народу. И столь он народу надул, што сметы нет. Из их один говорит: «Што ты покликать нас, на какИ работы посылать?» Сказал он имЯ: «Вы мне исправьте такую крепость, в какой крепосте триста разбойников убили, в сёднишную ночь!» — «Нам не выстроить в ночь; ишо прибавь нарОду, тогда мы притАшшим её из УрАлу, туеЁ крепость; приташшыть нам лЕгше будет!» Набавил народу ешо не меньше тово; сказали, што теперь довольно будет. Как притАшшыте крепость, положьте меня на атаманову постелю, и старика со старухой тоже в крепость!
ПоУтру старик стаёт и смотрит: «Господи, я кудЫ попал, — знать в острог!» Будит свою старуху несчАдно: «Стара сука, ставай, мы ведь с тобой в остроге спим!» Старуха проснулась, видит, што не во своЁй избе, и говорит: «Старик, где мы теперь с тобой затАшшены?» Услыхал ВасЮтка, пробудИлся, приходит к старику: «Што ты, старик, горюешь? Вот што, дедушко, мы с тобой теперь новую крепость выстроили, в новой крепостЕ лёжИм!» — «Неужеле верно, батюшко?» — «Верно, так!» Посылает ево к царю крепость сдавать; а старухе наташшыл пряников, орехов и канфЕтов, начАл старуху уважАть: не тужИ.
22. Старик приходит к царю: «Прими крепость, я вЫстроил!» Царь собрал свою свиту, с дочерью и с женой отправился на приЁмку крепости. А у царской дочери на разбойницкой дом был план составлен (по плАнту угадают или нет выстроить?). Доходят дО дому, она развернула плант, на плант смотрит и на дом: верно, едакой жо дом выстроил старик! Царская дочь ударила по плечу старика: «Ну, старик, угадал, 'натъ-то, ты мне крепось выстроить!» Старик испужАлся, запнУлся, у ево из ж..ы г...о уж колЫшкой пошло; подходит близ дому, — уж у нево и ноги нейдут: он думат, што голова слетит у ево. Заходит; знат она, где ворОты. Где чево было, всё тут, как есь! «Ну, старик, молодец, угадАл!»
А енеральской сын говорит: «Теперь, царская княгиня, когда крепость угадали, так значит теперь можно с тобой повенчаться?» — «Погоди, — говорит, — не торопися!» Заходит в эте полАты, в другие. Услыхал лев-зверь, по разговору узнал, што она идёт, встрЕчу ей кинулся. Отворила двери, — зверь прямо ей на грудь, обрадовался и льстицца; а царь испужался: «Што такое, мила дочь, — говорит, — это?» — «А вот, тятинька, — говорит, — если лев-зверь здесь, так и назвАной мой муж здесь будет!»
Подходит к атамановой постели: Васинька лёжит на постЕли. Разбудила ево. Васинька встает, поздоровался: «Здравствуй, моя названая жена!» — «Вот, тятенька, мой муж! — говорит, — я ево мУжом назвала, как он выручил меня от разбойников!» Царь приказал ей повенчацца уж, на дочери, с Васинькой с этем. А енеральской сын остается так.
23. Повенчались; попировали сколько время. Царская дочь благословила по смерть свою в этой крепостЕ старику со старухой изжить. Оне пОжили много время. Стал он [Васинька] у ей [у жены] просицца: «Сестру привезти в твоё государство дозволь! Там она пропадёт, как падИна: не свяшшЕнников, никово нет!» Царская дочь ему приказала сестру привезти. Он приезжает на лев-звере к сестре своей. «Сестра! начинаем мы нынче с тобой всю ночь Богу молицца, а заутрА отправимся в русское государство!»
Всю ночь Богу промолились. ПоутрУ вышли оне на утренную рОсу; утренной росой промывали ей глаза. Глаза у ней глядеть стали по-старому. Приводит её в русское государство; обрядили её в хорошое платьё. ПожилА она с месяц, потом напрАвилась как требно быть. ДевИца она хорошая. ЗаглянУлась енаральскому сыну, — стал он у ево сватать её. Выдал он за енеральского сына.
Объявления
