Русская старина
(сайт сказок)
[Смех и горе]
1. Дело было в старые времена, при Николае Первом. Железных дорог еще не было, и новобранцам приходилось трудно — на место назначения нужно было являться по способу пешего хождения.
Крестьянин Рязанской губернии Спасского уезда Козодаевской волости деревни ОкомЁловки Василий Иваныч КурИлов попал на службу в Петербург. Служба солдатская, ружейные приемы и особенно словесность ему совсем не давалась. Много попадало ему в ус да в рыло от взводных.
Видит Курилов, что служба тяжела и что другие молодые солдаты берут медицинское свидетельство и уходят на год домой на поправку, — задумал и он также сходить на поправку домой. Приходит к доктору: «Так и так». Тот повернул ево, ударил по спине и говорит: «Здоров, детина, совсем! Иди служи!»
2. Наступил государский военный смотр. Курилову, как и всем солдатам, выдали первосрочную [? первосортную?] аммуницию, подъучили ружейным приемам. Приехал государь император, поздоровался с войсками; пропустил мимо себя войска церемониальным маршем: «Спасибо, братцы!»
Потом поротно стал опрашивать допрос претензий: «Не имеет ли хто-нибудь из вас претензии?» Курилов первый выискался в своей роте: «Я имею претензию, ваше императорское величество!» — «Какую?» — «Отпустите меня на год домой на поправку: отец и мать у меня старые и больные».
Государь был в веселом расположении духа. «А что ты мне привезешь оттуда?» — «А привезу я смех и горе, ваше императорское величество!» — «Ну, хорошо, отпусчаю; только привези мне смех и горе!» И государь записал о том в свою памятную книжку.
3. Кончился смотр. С Курилова сняли новую аммуницию; выдали ему рваные шароваришки и заплатную шинель, старые казЕнные сапоги, и дали годовИчное отпускное свидетельство с правом на год нА родину.
А Курилов незадолго перед тем нашол на улице пустой купеческий портмонет. Положил он в нево свидетельство, десятикопеечную азбуку и три двугривенных — все, что у него было; да еще в грязный мешок наклал три фунта черных солдатских сухарей — и пошол пешЕчком в Рязанскую губернию, в Спасский уезд, в деревню Окомёловку.
Приходит он в город Владимир; спрашивает городового: «Где здесь хорошие номера для проезжающих?» Городовой показывает ему. Приходит туда Курилов: «Есь свободные номера?» — «Точно так!» — «Сколько стОит?» — «Два рубли в сутки». Курилов взял номер, заказал ужин в полтора рубля и полбутылки коньяку. А в кармане у нево всево-нАвсего три несчастных двугривенных.
Хозяин спрашивает его: «Хто вы будете? Нам надо записать вас на меловую доску». — «Я генерал-майор из Сан-города-Петербурга Василий Иванович Курилов». Хозяин посмотрел на ево рваную солдатскую шинелишку, но ничево не сказал: только бы получить деньги.
Немного погодя в те же номера приезжает на тройке своих лошадей с кучером генерал-лейтенант из города Москвы. Берет номер и спрашивает хозяина гостинницы: «Нет ли у вас кого-нибудь из военных? скушно мне одному в городе». — «Есь, ваше превосходительство, генерал-майор из Сан-города-Петербурга, Василий Иванович Курилов». — «Пришлите ево ко мне!»
Хозяин гостинницы идет в номер к Курилову, а тот лежит ни койке, азбуку свою разбирает. «Так и так, ваше превосходительство! приехал генерал-лейтенант из города Москвы, просит вас к себе в номер переночевать». — «Позовите ево сюда!» Приходит генерал-лейтенант, рекомендуется: «Я такой-то генерал...» — «А я, — отвечает Курилов, — такой-то генерал». Лейтенант перьвым долгом заказывает бутылку коньяку и отличный ужин.
Выпили и закусили. Лейтенант предлагает поиграть в карты на деньги. Курилов сперва отказывался, но потом согласился. Играют. Генерал-лейтенант наиграл на Курилова 50 рублей и просит деньги. «Давай играть на сотню!» Стали играть еще. Курилову повезло. Отъиграл от генерал-лейтенанта свои 50 рублей и наиграл на нево еще 20 тысяч.
У генерал-лейтенанта нет больше наличных денег, а отыграться хочется. «Ставлю за 500 рублей своих лошадей с кучером и экипажем!» Курилов: «Надо посмотреть лошадей». Посмотрели: всё блестит, а толку никакова в лошадях Курилов не знает. Согласились. Играют. Курилову опять повезло: отыграл у генерал-лейтенанта ево лошадей и экипаж.
У генерала одна надёжа — на свою одёжду. Снимает генерал-лейтенант с себя генеральскую фуражку, эполеты, мундир, шаровары с лампасами и лакированные сапоги. «Ставлю всю свою эту аммуницию за 50 рублей». Курилов согласился и отыграл у генерала ево аммуницию. Отдал ему свою рваную шинель и сапоги, надел на себя полную генеральскую аммуницию — и в самом деле стал похож на генерала.
4. Проигравшийся генерал-лейтенант спит мертвецким сном (после выпитого коньяку), а у Курилова и хмель прошел от привалившего счастья. Призвал первым долгом своего нового кучера: «Как тебя зовут?» — «Иван». — «Известно тебе, что я отъиграл у твоего барина его лошадей и экипаж? Ты теперь должен меня слушать во всем так же, как своего прежнего барина!» — «Слушаю, ваше высокопревосходительство!» — «Так вот, завтра в 5 часов утра подай мне лошадей, и поедем в Рязанскую губерню!»
Курилов начал еще раз пересчитывать свои деньги. Ночь скоро прошла, и кучер подал лошадей. Проигравшийся генерал-лейтенант все еще спит. Взял Курилов десятирублевую бумажку, засунул ему за голенище: «Пускай, дескать, хоть за номер расплатится!» Сел в коляску и уехал.
Приезжает он в город Николаевск. Въехали в город. Генерал Курилов подзывает к себе пальцем первого попавшегося городового. Тот на цыпочках бежит. «Где здесь самонаилучшие номера?»—«А вот там на пригорке держит самонаилучшие номера граф».—-«Кучер, поезжай туда!»
А граф в это время сидел со своею единственною дочерью (он был вдовец), красавицею Катей, на террасе, и пили чай. Дочь и говорит графу: «Папаша, смотри! какой-то молодой офицер едет — наверно, к нам!» Граф взял бинокль, посмотрел: «Молодой-то молодой, да еще и генерал!» У Курилова генеральская шинель была накинута на плеча, и красная подкладка виднелась. «Вот бы жених-от?» — подумала про себя графская дочь; лет было ей уже немало, а хорошие женихи все не приезжали.
Курилов въезжает прямо во двор графского дома. Выбегает швейцар. «Есть свободные номера?» — «Точно так, ваше высокопревосходительство!» — «Сколько стоят?» — «С конями 10 рублей в сутки». — «Хорошо!».
Курилов остановился в графских номерах. Графская дочь идет к нему в номер и спрашивает: кто он и откуда? (чтобы записать на меловой доске). «Я генерал-лейтенант из Сан-города-Петербурга Василий Иванович Курилов! Еду в кратковременный отпуск к себе на родину. Папаша и мамаша у меня при смерти, а дома — питнадцать домов и питнадцать магазИн: приказчики и доверенные разворуют». — «А с чем магазины?»—«С золотыми и серебряными вещами!»
«А вы хто будите — замужняя или девочка?» — «Я еще барышня». — «Што же взамуж нейдёте?» (Курилов к тонкому обращению не привык). «Да женихов по мысле нет. Сватался студент да подпоручик, — не захотелось идти за них». — «А я вам ндравлюсь?» Графская дочь покраснела и ничево не сказала. «Ну, если ндравлюсь, так выходите за меня замуж: предлагаю вам свою руку на бракосочинение». — «Я должна сначала переговарить с папашей». Идет к графу и рассказывает ему: «15 домов и 15 магазинов!... просит руки...» — «Благородное дело, — говорит граф, — если хочешь, иди замуж, воли с тебя не снимаю». Графская дочь идет опять в номер к Курилову и подает ему, в знак своего согласия на брак, руку.
Скоро молодые первенчались. Живет Курилов у графа с молодой женой месяц, другой и трЕтей. Скушно ему стало по деревне. «Так и так, — говорит он своей жене, — 15 моих домов и 15 моих магазИн прикатчики и доверенные, пожалуй, разворуют; надо мне ехать на родину, а тебя я боюсь брать с собою: дорОги, может быть, плОхи. Проеду станцию-две и пошлю тебе депЕшу: ехать или не ехать». Графская дочь советуется с отцом: «Вася едет домой; мне хочет прислать депешу с первой или со второй станции: хороши ли дорОги». — «Благородное дело! — говорит граф. — Пусть едет!»
5. Приехал Василий Иванович в Рязанскую губернию, но еще не в Спасский уезд. Остановился кормить лошадей. Дело было в селе; номеров там нет, и пришлось остановиться в корчме. А в корчму незадолго перед тем прибыл военный писарёк из заштатных — пробирался в Петербург искать писарской вакансии. Слово зА словом, разговорился Курилов с писарьком; и задумали они играть в карты на деньги. Плохо пришлось Курилову: отыграл у него писарь и все деньги (20 тысяч), и лошадей с экипажем, и генеральскую одёжу. Отдал ему, из сожаления, писарь свой верхний плащ, чтобы было в чем идти домой.
Прежде чем идти, Курилов попросил хозяина корчмы написать ему письмо к жене. Тот согласился. В письме Курилов писал, что он проиграл все свои деньги, лошадей и одёжу писарю; сознался, что он обманул невесту: назвался генералом. «Если, — говорит, — хотите знать, хто я, то посмотрите в спальне нашей под периной». А там оставил Курилов свой нахОдный купеческий портмонет и грязный солдатский мешок с сухарями — графская дочь не заметила еще того.
Отдал это письмо Курилов своему бывшему кучеру Ивану: «Отдай, — говорит, — ево графской дочери, а писаря непременно завези к графу в номера переночевать!» Кучер все так и сделал.
Пьет граф с дочерью чай на террасе. Дочь и говорит: «Смотри, папаша: Вася едет!» Граф взял бинокль, смотрит: лошади Васины, а в коляске сидит не он.
Между тем Иван привез писаря на двор к графу, и тот остановился в номере.
Прочитала графская дочь письмо, пошла скорее в спальну; нашла портмонет, прочитала свидельство Курилова и горько заплакала: «Что я наделала? вышла за молодого солдата!» Идет к отцу-графу. «Ну, что пишет Вася?» — «Зовет меня ехать; он остановился на второй станции; а этого человека Иван довез к нам по пути... Отпускаешь ли меня, папаша, к мужу? — «Благородное дело!» — говорит граф. Открыл кассу: «Возьми, — говорит, — сколько тебе надо на поездку денег, и поезжай!» Та взяла денег, а сама думает: «Надо как-нибудь изворотиться, выручить мужа!»
Идет в номер к писарю и предлагает ему играть в карты. Тот согласился. Счастье привезло графской дочери: отыграла она у писаря все то, чтО он выиграл у Курилова, взяла у него генеральскую одежу и выгнала из номера. Села в коляску и поехала с Иваном в Рязанскую губернию, в деревню Окомёловку, разыскивать своего Васю.
А Курилов пешком пришол в свою родную деревню и молотит там хлеб с отцом.
6. Приехала графская дочь в Окомёловку. На краю деревни стоит трактир. Широкобородый здоровый парень трактирщик стоит в красной рубахе на крыльце трактира, ухмыляется. «Где здесь живет Василий Иванович Курилов?» — «Василия Ивановича я не знаю, а Васька Курилов есть, недавно со службы пришол. Вон его хата с краю — давно бы надо сломать на дрова, а то в ветреную погоду может кого-нибудь задавить».
Подъежжают к избушке Курилова. В избе сидит одна старуха (мать Василия Иваныча). «Здесь живет Василий Иванович?» — «Здесь». — «А где он?» — «На гумне с отцом молотит». — «Как бы ево нам увидать?» — «Давайте я вас провожу». — «Нет, — говорит графская дочь, — покажите лишь мне дорогу, а я найду сама!» Та показала трОпу.
Пошла графская дочь по тропке, приходит на гумно. Там молотят два мужика. Графская дочь с трудом узнала Васю: босые ноги грязны, штаны засучены до колен, рукава у рубахи — до локтей; сам весь грязный, одёжа рваная; волоса у него подросли, и отец подровнял ему их — зАступами — топором на полене.
«Здравствуй, Вася!» — говорит графская дочь. «Здравствуй, жонушка!» Отец Курилова испугался: приехала, говорит, царская дочь, а он ее зовет женой. «Я, — говорит, — за тобой приехала: пойдём со мной!» Пошли. Обезумевший отец-старик смотрит им вслед и не надивится.
А графская дочь спрашивает: «Есь ли у вас в деревне баня и цырюльник?» — «Баня есь у попа, а за цырульника ответит солдат Мохов». — «На вот тебе рубль — остригись у солдата, да сходи вымойся в баню, а потом поедем к нам домой». Курилов остригся и вымылся кое-как в бане, а графская дочь велела кучеру подать лошадей к бане. Одела ево опять в генеральскую одежу и привезла к себе домой.
«Ну, как съездили? чтО выездили?» — встречает ее граф. «А 15 домов и магазинов Вася продал». — «А деньги куды?» — «А деньги в банк положил». — «Благородное дело!» — отвечает граф.
7. Живет опять Курилов у графа месяц, живет другой. Приходит срок воротиться ему на службу в Петербург. Говорит он о том жене. Та графу: «Так и так, приходит Васе срок ехать в Петербург на службу». — «Да, — говорит граф, — надо торопиться, а то может выговор от командующего войсками получить. Возьми, сколько надо денег!» Графская дочь взяла денег и поехали в Петербург. Приехали в Петербург. Взяла графская дочь самонаилучший номер, за 25 рублей в сутки. Остановились.
Идет Курилов на толчок, купил себе старую шинель, сапоги казенные, фуражку; приходит на другой день в роту: «Васька Курилов приехал! Васька Курилов приехал!» — кричат солдаты. А у Васьки Курилова на руке три золотых кольца. «Украл, видно?» — «Какое украл! женился, братцы, на графской дочери». Смеются солдаты: «Где тебе на графской дочери жениться?»
Взводной кричит: «Васька Курилов! принеси из цейхгауза винтовку, вычисти: она вся заржавела, а скоро будет государев смотр!» Принес Курилов винтовку, а чистить ее ему неохота. «Братцы! кто вычистит за рубль мою винтовку?» — «Какой у тебя рубль! у тебя и копейки-то нет!» — смеются солдаты. Курилов вынимает из кармана пять рублей: «Кто вдвоем вычистит мою винтовку за пять рублей?» Все наперерыв кричат: «Я! я! я!» Взял двоих, отдал им винтовку: «Вычистите и принесите завтра в такие-то номера!» А сам ушол домой.
На другой день несут два солдатика ему винтовку в номер; входят, а у двери висит генеральская шинель на красной подкладке: Курилов, как приехал в Петербург, тут ее оставил. Испугались солдатики, дрАло домой. Курилов вышол на стук: «Эй, братцы!» А те давай Бог ноги, и винтовку его бросили на дороге.
8. На другой день Курилов явился в новой солдатской аммуниции на государев смотр. Стали в ряды. Большого начальства еще не было, одни порутчики. Приезжает графская дочь в коляске на тройке на Марсово поле; подходит к офицерам: «Можно ли мне, — спрашивает, — пройтись по фронту?» — «Для чего?» — «У меня муж в строю». — «Пока большого начальства нет, можно».
Пошла графская дочь по фронту. Курилов говорит своему соседу-солдатику: «Это моя жена!» Тот толкнул ево в бок: «Что ты, дурак? Какая тебе жена? Это генеральская дочь!» А графская дочь идет мимо Курилова и усмехнулась. Курилов на это заржал (громко засмеялся). Все солдаты удивились: «Что-нибудь да между ними есь!» Приезжают ротные командиры. Порутчики просят графскую дочь: «Сейчас приедет командующий; отойдите, пожалуйста, к своей коляске: он у нас человек строгий!» Та отходит.
Приезжает командующий войсками Петербургского округа; подходит к офицерам, говорит им: «Замечаю я, господа, что на смотрах около вас всё увиваются какия-то б...ищи; вперед чтоб этого не было!» Графская дочь услышала это, подходит к командующему и говорит ему: «Какое вы имеете право оскорблять меня?» — «А вы хто такая?» — «А вы хто такой?»—«Я командующий войсками Петербургского округа!»
Графская дочь поехала к государю во дворец. (А граф был родня государю императору). Приезжает: государю уже поданы лошади. Встречает графская дочь его на лестнице (он едет на смотр), падает ему в ноги: «Прости, отец!» — «В чем ты виновата, дочь моя?» — «Я вышла замуж за рядового». — «Благородное дело, дочь моя! Я сам ходил рядовым, а теперь управляю престолом». — «Оскорбил меня публично площаднЫми словами командующий войсками».
«Послать за ним тюремную повозку: пусть привезут его сюда в тюремной повозке!» Привезли. «На 22 в ряды!»
«А кто твой муж?» — «Василий Иванович Курилов». — «Послать за ним моих лошадей!» Привезли. «Это ты тот солдатик, который просился у меня на год на поправку и обещал привезти мне смех и горе?» — «Точно так, ваше императорское величество!» — «Ну, хорошо, хорошо! Привез ты мне радось: племянница моя вышла за рядового, — и горе: командующего войсками разжаловал в рядовые. Жалую тебя чинами и орденами. Завтра сделай смотр моим войскам, вместо меня!»
И сделал его командующим войсками Петербургского округа.
Объявления
